- Торопитесь, Червь вас сожри!

Лихие перстоносцы – ханида вир канна – спокойно наблюдали грабеж с высоты конских спин. Им не было нужды лично таскать добычу: в любом случае, их не обделят. Для забавы они сбивали Перстами птиц, разлетавшихся из замковой голубятни. Несколько слуг бросали в реку обугленные трупы – надо полагать, бывших хозяев замка.

- Ужасно… - повторила Лаура, закрыв ладошкой глаза.

Джоакин никак не мог согласиться с нею. Сожжение замков – одна из самых мудрых и человечных идей Избранного. Большая армия требовала снабжения: денег, провианта, фуража. А шаваны, кроме того, жаждали добывать трофеи. Для сынов Степи мародерство – главная прелесть войны. Потому нельзя было совсем запретить грабеж: без него шаваны бы взбунтовались, а альмерцы и закатники начали голодать. Но мудрый граф Шейланд направил шаванский произвол на тех, кто заслуживал наказания. Он запретил трогать крестьян и мещан, зато отдал на расправу замки лордов. Нельзя придумать ничего более справедливого! Нортвудские лорды – сволочи, как большинство феодалов. К тому же, они – враги Избранного, союзники Ориджина. А простолюдины настрадались от благородных кровососов. Граф Шейланд принес людям избавление!

- Уж да, - одобрительно молвил Джоакин.

Мартин привстал в стременах:

- Глядите: хоронят кого-то!

- Зарывают паразитов.

Джо улыбнулся, представив себе здешнего барона. Наверное, тот был жирным, грубым, тупым боровом, который только и делал, что пировал за счет честного люда. Теперь лег в могилу – туда и дорога!

- Да нет, я не про то. Лошадники своих провожают!

Мартин указал в другую сторону. В центре шаванского стана, поблизости юрты самого Гной-ганты готовились пять погребальных костров. На темных кучах хвороста лежали головами к востоку мертвецы. Руки каждого были сложены на груди, в одной зажат кнут, в другой – меч. Правда, среднему покойнику пришлось обойтись без кнута, поскольку руки у него недоставало.

- Их сожгут?.. – прошептала Лаура. – Какая жуткая традиция!

- И исполнена дурно, - заметил Джоакин. – Нарубили бы дров – вышло бы больше жару. А хворост кончится в два счета, мертвяк не сгорит до конца.

Девушка зажала рот ладонью, Джо понял оплошность и сменил тему:

- Любопытно, кто они такие? Прямо в центре, столько важности…

Он повернул коня к группе шаванов, которые готовили церемонию. Всем заправляла рыжая лучница – Чара. По ее приказу другие всадники надевали шпоры на сапоги мертвецов.

- Здравия, сударыня. Не скажете ли, кем были эти воины? Они погибли при взятии замка?

Чара глянула искоса и промолчала.

- Сударыня, вы либо не слышали, либо не поняли: я обращался к вам.

Лучница посмотрела Джоакину прямо в глаза, исключая любую ошибку. Затем молча вернулась к делу.

Чего скрывать: злила его эта дамочка! Чара была для Пауля тем же, кем Джоакин - для графа Виттора. Лучшие стрелки двух армий могли бы стать товарищами по оружию. Правда, это было бы чуток зазорно для Джоакина: ведь он теперь рыцарь, а Чара – простая шаванка. Да и в бою она должна быть хуже его: женщина все-таки… Но Чара вела себя так, будто она – легендарный воин, а путевец – чистильщик сапог.

- Наглая стерва, - буркнул Джоакин.

Мартин посмеялся:

- Эк она тебя! А нечего было спрашивать, и так ясно, кого хоронят.

- Не хоронят, а сжигают. Что же вам ясно, милорд?

- Ханида – вот кого. Видел дохлика без руки? Это ее оттяпали вместе с Перстом.

Джоакин нахмурился:

- В замке была горстка стражи. Как они смогли уложить ханида?

- Трупы вчерашние, - со знанием дела сказал Мартин. – Погибли еще до замка. Видать, в лесной засаде.

- Дрянь дело…

Армия Избранного не встречала сопротивления. Рыцари Нортвуда ушли за Крейгом штурмовать столицу графства, а кайры Десмонда Ориджина избегали сражений и непрерывно отступали. Но там, где прошли двуцветные, оставались ловушки всех возможных видов. На узких дорогах оказывались ямы с кольями, мосты рушились под ногами шейландцев, сухостой вспыхивал. Отряды фуражиров попадали в засады и уничтожались. На холмах прятались северные стрелки и, сделав пару быстрых залпов, убегали. А уж отравлено могло быть что угодно - от родников и колодцев до ягод малины на кустах. Бороться со всем этим было крайне затруднительно. Вокруг стояли нортвудские леса – идеальное место для засад. Если граф посылал солдат на зачистку местности, они пополняли собой списки потерь. Если ускорял ход, чтобы настичь подлого врага, то обозы отставали от армии и подвергались набегам. Даже Персты Вильгельма не слишком помогали в лесу.

Граф не хотел тревожить воинов. С его слов засады северян казались комариными укусами, но Джоакин был посвящен в истинное число потерь. Из армии выбыло убитыми и ранеными уже четыреста двадцать человек. И это - без единого крупного боя! Чтобы защитить своих солдат, граф принял жесткое, но верное решение: послал вперед шаванов Гной-ганты. Пауль проявил своеволие – теперь его люди расплачивались за это. Так что шаванские погребальные костры не были редким зрелищем. Но чтобы в случайной засаде погиб перстоносец!..

- Ай, как плохо, - расстроилась Лаура. - Боя не было, а мы теряем солдат.

Мартин успокоил ее:

- Миледи, ничего особенного! Когда травишь крупного зверя, можешь потерять собаку-другую, но в итоге все равно… Ого, глядите: медведь!

Впереди, на площадке у городских ворот, собралась группа солдат. Видное место занимал барон Доркастер с лютней. Он не играл мелодию, а просто лупил пальцами по струнам: брень-брень-брень. Остальные воины во главе со Льдом и Флемингом ритмично хлопали в ладоши. Под их аккомпанемент плясал бурый медведь. Стоя на задних лапах, увалень смешно притопывал, кружился на месте и кивал головой. От усердия он высунул язык и пыхтел в ритм лютни: уф-уф-уф.

- Какой милый!.. – ахнула Лаура и устремилась туда.

Подъехав к хищнику, она слегка оробела. Медведь был огромен: ростом почти не уступал верховой девушке. Передние лапы, которыми он так забавно лупил себя в грудь, блестели жутких размеров когтями. К тому же, медведь линял, и клочья старой шерсти придавали ему лихой разбойничий вид.

- Осторожней, миледи, держитесь в стороне, - посоветовал Джо, на всякий случай приготовив Перст.

- О, не бойтесь, - засмеялся Доркастер, - это же Маверик, ученый медведь графини Нортвуд! Знаете, из песни: как-то леди танцевала… брень-брень-брень… и сбежались посмотреть… кто-то там, не помню.

- Откуда он здесь?

- Оттуда же, что и я: из нортвудской столицы!

Лед пояснил:

-