Написано в 1954 году, опубликовано в 1955-м

Стюарт Рейли отыскал свое место в «Компьютерз спешл» – стратоджете, на котором ежедневно доезжал из делового центра Нью-Йорка до своего пригородного дома на севере Нью-Хэмпшира, – в буквальном смысле не чувствуя ног и ничего не видя.

Только привычка, годы повторений одного и того же действия, привела Стюарта Рейли на обычное место у окна рядом с Эдом Грином; привычка заставила его указательный палец нажать кнопку в спинке переднего сиденья; привычка приковала его взгляд к вечернему выпуску новостей на крошечном экране, хотя ни одно чувство не восприняло ни одного стремительного, возбужденного сообщения.

Он смутно услышал визг, с которым взлетел стратоджет, но исключительно привычка заставила его ноги крепко упереться в пол, а брюшные мышцы – напрячься под охватившим тело ремнем безопасности. И это означало, понял Стюарт Рейли, что вот-вот наступит минута, когда привычка ничем ему не поможет – когда ему ничто не поможет. Только не в самой ужасной ситуации, в какую мог попасть человек в 2080 году от Рождества Христова.

– Трудный денек, Стью? – спросил Эд Грин громким от пива голосом. – Выглядишь чертовски усталым.

Рейли почувствовал, как шевелятся губы, но звук не сразу выбрался из горла.

– Да, – наконец ответил он. – День был не из легких.

– А кто заставлял тебя работать на «Солнечные минералы»? – поинтересовался Эд, словно отвечая на резкое возражение. – Все эти межпланетные корпорации одинаковые: давление, давление, давление. Счет должен быть готов сейчас, сию минуту, сию секунду, потому что грузовой корабль на Нептун отправляется, а следующий будет только через шесть месяцев. Вся меркурианская корреспонденция должна быть надиктована, потому что… Кому знать, как не мне? Я вкалывал на «Внешнепланетную фармацевтику» пятнадцать лет назад, и сыт по горло. Нет, мне подавай непыльную работенку с недвижимостью и счетами в деловом центре Нью-Йорка. Тихо. Надежно. Спокойно.

Рейли тяжело кивнул и потер лоб. Голова у него не болела, о чем он сожалел. Что угодно, лишь бы не думать.

– Конечно, денег там немного, – пророкотал Эд, переключаясь на другую сторону вопроса. – Денег немного, но и язвы нет. Возможно, я до конца жизни останусь в двухдетной категории – зато эта жизнь будет долгой. В моем офисе мы никуда не спешим и не нервничаем. Мы знаем, что старый добрый Нью-Йорк стоит здесь давным-давно – и будет стоять еще долго.

– Да, – ответил Рейли, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Будет. Нью-Йорк будет стоять еще долго.

– Почему такой мрачный тон, дружище? Ганимед тоже никуда не денется! Никто не сбежит с Ганимедом!

Фрэнк Тайлер наклонился к ним с заднего сиденья.

– Как насчет партии в семикарточный стад, парни? – поинтересовался он. – Нам нужно убить еще полчаса.

Рейли совершенно не хотелось играть в карты, но он был слишком благодарен Фрэнку, чтобы отказаться. Его коллега из «Солнечных минералов» слушал Грина – как и, вынужденно, все остальные пассажиры – и один понимал, какие муки неосознанно причиняет Рейли агент по недвижимости. Вероятно, Тайлер чувствовал себя все более неуютно, а потому решил отвлечь Грина любым возможным способом.

Как мило с его стороны, подумал Рейли, когда они с Эдом развернули кресла лицом к Фрэнку. В конце концов, его перевели в отдел Ганимеда через голову Фрэнка; другой на месте Тайлера обрадовался бы, услышав о неприятностях Эда. Но только не Фрэнк, он не вурдалак.

Это была обычная игра для четверых. Брюс Робертсон, книжный иллюстратор, сидевший слева от Фрэнка Тайлера, поднял с пола свое огромное портфолио, чтобы положить его на колени вместо стола. Фрэнк вскрыл новую колоду, и они сняли ее, чтобы определить сдающего. Выиграл Эд Грин.

– Обычные ставки? – спросил он, тасуя карты. – Десять, двадцать, тридцать?

Все кивнули, и Эд начал сдавать. Но болтать не перестал.

– Я говорил Стью, – объяснил он голосом, наверняка долетавшим до пилота в герметично закрытой кабине, – что недвижимость хороша для кровяного давления, если не для других целей. Жена постоянно твердит мне перейти в более энергичную сферу. «Мне так стыдно, – говорит она, – женщина моего возраста – и всего двое детей. Стюарт Рейли на десять лет младше тебя, а Мариан уже родила четвертого. Будь ты настоящим мужчиной, тебе тоже было бы стыдно. Будь ты настоящим мужчиной, ты бы что-нибудь сделал». Знаете, что я отвечаю? «Шейла, – отвечаю я, – проблема в том, что счастливой тебя может сделать только тридцать шесть – эй».

Брюс Робертсон озадаченно поднял взгляд.

– Тридцать шесть – эй?

Эд Грин хохотнул.

– А, счастливчик холостяк! Погоди, пока женишься! Тогда и узнаешь, что такое тридцать шесть – эй. Тридцать шесть – эй заменит тебе еду, питье и сон.

– Тридцать шесть – эй, – тихо объяснил Фрэнк Тайлер Брюсу, забирая деньги, – это форма, которую заполняют, когда подают прошение в БСП на очередного ребенка.

– О. Разумеется. Я просто не знал номера. Но погоди минутку, Эд. Экономическое положение – лишь один из факторов. Бюро семейного планирования также учитывает здоровье родителей, наследственность, атмосферу в доме…

– Что я говорил? – возликовал Эд. – Холостяк! Неоперившийся бездетный холостяк!

Брюс Робертсон побледнел.

– Однажды я женюсь, Эд Грин, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – И у меня будет больше детей, чем ты когда-либо…

– Ты прав, что экономическое положение – лишь один из факторов, – миролюбиво вмешался Фрэнк Тайлер. – Но этот фактор самый важный, и если в семье уже есть дети и они в хорошей форме, именно его будет учитывать БСП, принимая решение.

– Именно! – Эд хлопнул рукой, и карты заплясали по столу-портфолио. – Возьмем моего шурина, Пола. День и ночь жена твердит: Пол то, Пол это; неудивительно, что я знаю о нем больше, чем о самом себе. Пол владеет половиной «Грузового синдиката Марс-Земля», поэтому он в восемнадцатидетной категории. Его жена несколько ленива, ей плевать на внешние показатели, так что у них всего десять детей, но…

– Они живут в Нью-Хэмпшире? – спросил Фрэнк. Мгновение спустя Стюарт Рейли заметил, что Фрэнк смотрит на него с искренней озабоченностью. Он явно пытался сменить тему, чувствуя, что направление, которое приняла беседа, лишь усугубило страдания Рейли. Возможно, это отразилось на его лице.

С лицом нужно что-то делать: через несколько минут он встретится с Мариан. Если не проявить осторожность, она сразу догадается.

– В Нью-Хэмпшире? – презрительно спросил Эд. – Мой шурин, Пол? С его деньгами? Нет, сэр! Никаких трущобных пригородов! Он живет в настоящей сельской местности, к западу от Гудзонова залива, в Канаде. Но, как я говорил, они с женой не слишком ладят, и обстановка у них дома не очень благоприятна для детей, если вы понимаете, о чем я. Думаете, у них возникают проблемы с тридцать шесть – эй? Да ни в жизни! Они заполняют форму – и наутро получают ее, сплошь покрытую синими «одобрено». По мнению БСП, какого черта, с их деньгами они могут позволить себе первоклассных нянек и детских психологов, а если, повзрослев, дети по-прежнему будут испытывать какие-то проблемы, к их услугам будет лучшая психотерапия, какую можно купить.