— Робот сказал, — продолжал Элвин, — что эта машина может достичь Семи Солнц меньше чем за полдня. Как думаешь, мне стоит туда полететь?

— Думаешь, я могу тебя остановить? — тихо произнес Теон.

Элвин улыбнулся.

— Если и можешь, это не ответ. Мы не знаем, что там, в космосе. Пришельцы, вероятно, покинули нашу Вселенную, но в ней могут оказаться и другие разумные расы, враждебные человечеству.

— Почему? — спросил Теон. — Это один из вопросов, веками заставляющих спорить наших философов. По-настоящему разумная раса вряд ли может быть недружелюбной.

— А Пришельцы?

Теон показал вниз, на бескрайнюю пустыню.

— Когда-то там была Империя. А теперь чем таким мы обладаем, чего нас можно лишить?

Элвина слегка удивила столь необычная точка зрения.

— У вас все так считают?

— Меныиинс+во. Рядового человека это вообще не волнует, но он, наверное, скажет, что если бы Пришельцы действительно хотели уничтожить Землю, они бы это сделали много веков назад. Лишь немногие, вроде моей матери, все еще их боятся.

— В Диаспаре все совсем по-другому, — сказал Элвин, — Мой народ — великий трус. Насчет твоей матери… как думаешь, она не отпустит тебя со мной?

— Наверняка не отпустит, — уверенно ответил Теон, даже не заметив, что Элвин и не ждал иного ответа.

Чуть подумав, Элвин проговорил:

— Она уже наверняка слышала про корабль и знает, что я собираюсь делать. Нам не следует возвращаться в Эйрли.

— Да, это небезопасно. Но у меня есть план получше.

Маленький поселок, в котором они приземлились, находился всего в пятнадцати километрах от Эйрли, но Элвин весьма удивился, увидев, насколько он отличается своей архитектурой и окружением. Дома в несколько этажей расположились вокруг озера, глядя на воду. Вдоль берега стояло множество ярко раскрашенных лодок; вид их зачаровал Элвина, который прежде ничего не знал о существовании и предназначении таких суденышек.

Теон ушел повидаться с друзьями, а Элвин остался ждать в корабле. Странно было видеть испуг и удивление на лицах собравшихся вокруг людей, не подозревавших, что за ними наблюдают изнутри машины. Теон отсутствовал считаные минуты, и ему не без труда удалось добраться до шлюза через толпу любопытных. Когда люк за его спиной закрылся, он облегченно вздохнул.

— Мама получит сообщение через две или три минуты. Я не сказал, куда мы полетим, но она скоро догадается. И еще я узнал кое-какие новости, они должны тебя заинтересовать.

— Говори.

— Центральный Совет намерен провести переговоры с Диаспаром.

— Что?

— Истинная правда, хотя об этом еще не объявляли. Подобное невозможно сохранить в тайне.

Элвин кивнул. По части сохранения тайн Люс всегда был слабоват.

— Что они обсуждают?

— Вероятно, как не допустить, чтобы мы улетели.

Элвин грустно улыбнулся:

— То есть ты думаешь, что там, где проиграли логика и убеждение, может победить страх?

— Вполне вероятно, хотя вчера вечером ты произвел на советников неплохое впечатление. Когда ты ушел спать, они еще долго разговаривали.

Элвин почувствовал себя польщенным. Диаспар и Люс реагировали запоздало, но события уже быстро приближались к своей кульминации. То, что кульминация может ему самому выйти боком, Элвина почти не волновало.

Уже на большой высоте они дали роботу последние инструкции. Корабль висел почти неподвижно, и Земля простиралась в полутора тысячах километров внизу, почти целиком заполняя небо. Небо выглядело весьма негостеприимно; интересно, подумал Элвин, сколько кораблей в прошлом ненадолго останавливались здесь, прежде чем продолжить путь?

Последовала ощутимая пауза, словно робот проверял приборы и цепи, бездействовавшие в течение целых геологических эпох. Затем раздался едва слышный голос машины. Гул понемногу рос, октава за октавой, пока не достиг порога слышимости. Каких-либо изменений Элвин не ощущал, но вдруг заметил, что по экрану плывут звезды. Снова появилась Земля, прокатилась мимо и возникла опять, в слегка ином ракурсе. Корабль поворачивался в пространстве, словно стрелка компаса в поисках севера. Несколько минут вокруг вращалось небо, пока наконец корабль не замер, словно огромный снаряд, нацеленный на звезды.

В центре экрана красовалось большое кольцо из семи светил. По-прежнему виднелась часть Земли — темный полумесяц в золотисто-красной кайме заката. Элвин понял: происходит нечто, чего он никогда прежде не испытывал. Он ждал, вцепившись в кресло и глядя на экран, где полыхали Семь Солнц.

Шли секунды. Он не услышал никаких новых звуков, лишь ощутил внезапный толчок, от которого все поплыло перед глазами, — но Земля исчезла, словно гигантская рука смахнула ее прочь. Мальчики были одни в космосе, в окружении чужих звезд и странно уменьшившегося Солнца. Земля пропала, будто ее никогда и не было.

Новый рывок сопровождался слабым гудением, словно генераторы корабля впервые стали вырабатывать энергию в заметных количествах. Несколько секунд казалось, будто ничего не произошло, затем Элвин понял: Солнца больше нет, а звезды медленно ползут мимо корабля. Посмотрев назад, он ничего не увидел. Небо там исчезло, превратившись в черное полушарие. На его глазах звезды ныряли во тьму и гасли, словно падающие на воду искры. Корабль мчался намного быстрее света, и Элвин понял, что находится далеко за пределами знакомых ему окрестностей Земли и Солнца.

Когда случился третий головокружительный рывок, сердце мальчика почти перестало биться. На мгновение вся окружающая обстановка неузнаваемо изменилась. Затем неведомо откуда пришла твердая уверенность: искажение — не иллюзия, все по-настоящему. Вокруг менялся сам космос, и этот процесс каким-то образом отражался на сознании Элвина.

Внезапно гудение генераторов сменилось ревом, сотрясшим корабль. Звук был вдвойне страшным — Элвину еще не доводилось слышать, как протестует машина. Но миг спустя это закончилось, и от абсолютной тишины зазвенело в ушах. Генераторы сделали свое дело и отключились до конца путешествия.

Впереди мерцали бело-голубые звезды, таяли в ультрафиолетовых лучах. Однако благодаря то ли достижениям человеческой науки, то ли капризу природы Семь Солнц оставались видны, хотя теперь их положение и цвет немного изменились. Корабль мчался к ним по темному туннелю, вне границ пространства и времени, со скоростью столь громадной, что разум отказывался ее постичь. И если вовремя не остановится, то вскоре минует центр Галактики и канет в бескрайнюю бездну.

Ни Элвин, ни Теон не могли осознать истинной величины космоса. Великие саги о звездных рейсах полностью изменили представления человека о Вселенной, и даже теперь, миллионы столетий спустя, древние традиции еще жили. Легенды шептали о кораблях, бороздивших космос от края до края, и миллиарды километров между светилами ничего не значили при подобных скоростях. Элвину же этот полет казался немногим более значительным, чем его первое путешествие в Люс, и, возможно, даже менее опасным.