Фьордландец вонзил шип своей секиры в горло воину. Увидел ужас на лице мужчины. Бой вокруг почти замер. Почти никто уже не сопротивлялся. Большинство прятались за щиты.

— Я не прошу пощады, — прохрипел великан.

— А я и не предлагаю! — секира Мандреда обрушилась на рыцаря.

Но ударил ярл плашмя, чтобы лишь оглушить воина. Рыцарь сражался хорошо. Заколоть его было бы бесчестно.

Отступавшие последователи Тьюреда еще раз попытались выстроить стену из щитов. Мандред решительно устремился вперед. Им не должно позволить снова образовать фронт. Ярл разметал щиты в стороны, тесня воинов высоко поднятой секирой только затем, чтобы как можно дальше продвинуться вперед и вонзить клин в ряды противника. Лиондред и мандриды довершат начатое.

Затем фьордландец добрался до личной гвардии служителя Тьюреда. От одного вида гвардейцев в нем вспыхнул гнев. Словно разъяренный медведь, обрушился он на рыцарей, пригибаясь под их тяжелыми мечами, дробя секирой ребра. От ярости Мандред почти не почувствовал, как клинок пробил его назатыльник. Однако кольца приняли на себя силу удара, и он отделался легкой царапиной. Вонзив нападающему шип в пах, он высвободил оружие и парировал удар слева, нацеленный ему в горло. Эльфийская сталь пела безжалостную песнь смерти. Личная гвардия священника билась до последнего.

Когда Мандред наконец обессиленно опустил секиру, то с удивлением обнаружил, что рыцари сложили оружие.

Тяжело дыша, ярл огляделся по сторонам. Наконец он обнаружил врага! Священнослужитель-волшебник лежал среди мертвых. Мандред подошел к нему. С удивлением обнаружил, насколько молод был одетый в синее жрец. Стрела оборвала его жизнь.

К Мандреду подошел Лиондред.

— Они сдаются! — устало объявил он. — На нижних палубах уже тоже перестали сопротивляться.

Хотя Мандред слышал, что говорил король, смотрел он только на священника. Где-то он видел уже это серебристо-белое оперение. А отерев большим пальцем кровь с наконечника и увидев сверкающее железо, он понял, кому принадлежит стрела. Мандред огляделся по сторонам и заметил на корме эльфийской галеры машущих ему рукой Нурамона и Номью.

Ярл покачал головой и улыбнулся Лиондреду.

— Этот проклятый эльф опять спас мою задницу. А его дерьмовая семейка думает, что он ни на что не годится.

Всего несколько сотен шагов отделяли «Сокрушителя» от драккаров фьордландцев. Восемь судов следовали за галеасой герцога. Остальные держались поблизости от флагмана короля, направляясь к западной стороне барьера из кораблей, где рыцари ордена пользовались численным преимуществом. Если их не остановить, то они сметут защитную линию фьордландцев.

Дым, который они видели издалека на этой стороне фьорда, рассеялся. Фародин заметил останки трех сгоревших кораблей, дрейфовавших у самого берега. Пожары потухли.

Эльфу показалось странным, что король направился именно в ту часть акватории сражения, от которой его недвусмысленно предостерегала Сканга.

— Право короля — сражаться там, где можно стяжать больше всего славы, — заявила Сканга, хотя ее никто не спрашивал.

Фародин, вспыхнув, обернулся.

— Нет, я не перестану читать твои мысли, — ее глаза сверкали. — Не перестану, пока не погаснет твое желание видеть его мертвым.

Герцог не обратил на них внимания. Махнул рукой воинам, находившимся в средней части корабля.

— Несите новые снаряды!

Фародин перегнулся через фальшборт, чтобы разглядеть получше, что заставило Оргрима отдать такой приказ. От скопления судов ордена отделились три небольшие когга и, проявляя отчаянное мужество, направились к ним. Участь других кораблей, атаковавших флот троллей, вряд ли укрылась от рыцарей и моряков на коггах. И тем не менее они отважились на эту бессмысленную атаку!

Из грузового люка вынесли новые камни и разложили вдоль поручней «Сокрушителя». Фародин слышал, как тролли шутят между собой и заключают пари относительно того, кому удастся разбить грот-мачту.

Рядом с камнями лежали тела нескольких моряков. Тролли выудили их из моря после короткой схватки с трехмачтовиком. Фародин уже догадывался, зачем принесли на борт это мясо. Обычаи союзников приводили его в ужас.

— Нужно съесть сердце убитого врага, чтобы быть признанным воином среди моего народа, — хриплым голосом произнесла шаманка. — Многие молодые воины сегодня ночью будут приняты князьями в союз воинов. Таким образом, мы чтим своих врагов. Никому из троллей никогда не пришло бы в голову съесть мясо труса.

— Я не хочу этого слышать! — Фародин крепче вцепился руками в поручни. Он наклонился немного вперед, чтобы лучше видеть когг, направлявшийся к «Сокрушителю».

— По-твоему, жить можно только одним способом, не так ли, эльф? Все, что отклоняется хоть на дюйм, уже неверно.

Фародин решил не слушать слова старухи. Нет ничего, что могло бы оправдать отвратительные обычаи троллей.

На борту когга, похоже, поднялась паника. Моряки разбивали топорами бочонки, сложенные на палубе. Маслянистая жидкость потекла по доскам, сверкающими струйками сбегая по водопротокам.

Оба корабля отделяли друг от друга всего несколько шагов.

— Поднять весла! — крикнул Оргрим.

Литавры под палубой тут же смолкли.

Когг исчез в мертвом пространстве перед корпусом галеасы. Фародин видел, как некоторые моряки стали прыгать в море, пытаясь спастись. Затем раздался мощный удар. Эльфа швырнуло на поручни.

С кормовых возвышений кораблей, собравшихся в группу, поднимались в небо темные струйки дыма. Горящие стрелы!

Неуправляемый когг с треском протаранил галеасу троллей. Неподалеку в море ушел залп горящих стрел. Священнослужители не попали.

— Несите на палубу бочонки с водой! — крикнул герцог.

Фародин удивился бессмысленности этой атаки. Теперь на фоне голубого неба обозначились сотни тоненьких полос. Корабли троллей были почти вне пределов досягаемости лучников. Большинство стрел снова не долетели.

Фародин смотрел на брошенный корабль. Когг оставлял за собой широкую сверкающую полосу. Некоторые тролли пытались отогнать маленький корабль.

Фародин попытался понять, какой у врагов может быть план. Все это не имело смысла… С маленьким коггом столкнулись еще два корабля из флота. Но насколько он видел, никакого вреда галеасы не получили.

Дождь стрел упал в море прямо перед ними и со свистом погас. Но одна оставила после себя маленький огонек, плывущий по воде.

Огонь, горящий на воде! Фародин вспомнил флот рыцарей ордена в гавани Искендрии. Ужасные картины еще были свежи в его памяти. Даже если в мире людей завоевание портового города отстояло от теперешних событий на несколько поколений, для него прошло всего несколько месяцев.