– Но в конце концов эта комната обрекала на безумие всех, кто туда однажды попал. Даже тех, кто не сомневался в надежности собственного рассудка.

– Думаю, что на каждого человека комната воздействовала по-разному. Возьмем, к примеру, хоть нас с тобой. Нас туда тянет, хотя нам обеим эта комната не принесла ни малейшей пользы.

– Знаешь, все эти дни я не сомневалась, что кончу свои дни в психушке.

– Напрасно ты не позвонила мне. Славно бы поболтали. Сравнили бы ощущения.

– Мне казалось, что мысли мои бродят по кругу. По замкнутому кругу. То, чем я жила раньше, потеряло всякий смысл. Иногда мне ужасно хотелось покончить с собой.

– Я не люблю подобных разговоров, – перебила Максин. – Нечего копаться в своей душе и возиться с собственными переживаниями. Главное – ты осталась жива. И я тоже. И у нас есть одно чрезвычайно важное дело.

– А если мы ничего не найдем там? Ничего и никого?

– Значит, вернемся домой и будем жить, как жили. Забудем о каньоне Холодных Сердец. Забудем обо всем, что там видели.

– Боюсь, мне это вряд ли удастся.

– Честно говоря, я тоже этого опасаюсь.

День выдался на редкость жаркий. Уже к полудню температура в долине, побив многолетние рекорды, поднялась до сорока градусов, и можно было ожидать, что через несколько часов пекло еще усилится. Десятая скоростная автострада была забита машинами на протяжении нескольких миль; люди стремились прочь из раскаленного города, в аквапарк, который казался вожделенным, но недостижимым раем.

В тот же день произошло событие, ставшее жутким зеркальным отражением пожара в студии «Уорнер Бразерс». Вспыхнул склад в Бербанке, переделанный в мини-студию для съемки сериалов категории X. К тому времени, как пожарные машины, пробившись сквозь пробки, прибыли на место происшествия, пять человек погибли. Оператор, исполнители трех главных ролей и ошивавшаяся в студии поклонница одного из актеров сгорели заживо. Ветра почти не было, и тошнотворный запах обгорелой плоти и силикона висел над пожарищем несколько часов.

Хотя этот страшный смрад и не проник в ущелье, воздух там был пропитан чудовищной смесью ароматов. Казалось, за недели, прошедшие с тех пор, как каньон внезапно обрел дурную славу, он превратился в хранилище отвратительных запахов. Начавшийся здесь процесс гниения словно притягивал зловоние, что царило в изнывающем от зноя городе. Сюда проникал не только удушающий смог, но и запах никем не обнаруженных трупов, разлагающихся в одиноких квартирах и запертых гаражах, запах гниющих венков и цветов, собранных с могил на Мемориальном кладбище Голливуда и сваленных в кучу; смрад висел в воздухе как проклятие, и от него бессильно поникали ветви деревьев.

– Как здесь тихо, – сказала Тэмми, когда они с Максин выбрались из машины напротив дома, некогда бывшего «дворцом мечты» Кати Люпи.

В саду раздавались голоса птиц, однако в их трелях не слышалось ни радости, ни оживления. Птицы, устроившись в тени густых ветвей, сидели недвижно. Исключение составляли только соколы, которые с широко распростертыми крыльями парили над каньоном в волнах горячего воздуха, и вороны, с шумом носившиеся друг за другом над высокими стенами вокруг дома.

Сам «дворец мечты» пребывал в ужасающем состоянии. Погром, учиненный призраками в подвале, положил начало разрушению всего здания. Разноцветная марокканская плитка, которой был выложен некогда великолепный фасад, не только потрескалась, но и осыпалась во многих местах, обнажив серые стены. Исполинская дверь, напоминавшая Тэмми фильмы Эррола Флинна, раскололась на три части. Металлический засов, такой же массивный и «средневековый», как и сама дверь, исчез. Как видно, на него позарился какой-то пройдоха, вооруженный электрической пилой. Похититель посягал и на старинные железные петли, однако справиться с ними оказалось труднее.

Тэмми и Максин с трудом продрались сквозь заросли сада. Башня, куда они направились первым делом, пострадала меньше всего. Своды ее по-прежнему покрывали изображения знаменитостей прошлых лет, которые сверху пристально глядели на вошедших. Однако штукатурка во многих местах потрескалась, и целые фрагменты изображений отвалились, так что свод напоминал незавершенную мозаичную картину. Отвалившиеся куски штукатурки, на которых можно было различить плечо Мэри Пикфорд или кривую усмешку Лона Чейни, валялись под ногами.

– Интересно, это все натворило землетрясение? – спросила Максин, оглядываясь по сторонам. В некоторых местах крыша была проломлена, и сквозь нее проглядывало ярко-голубое калифорнийское небо.

– Вряд ли, – возразила Тэмми. – Этот дом стоял здесь много лет и выдержал десятки землетрясений. С чего бы ему разрушиться из-за какого-то жалкого толчка силой всего в шесть и девять десятых балла?

– Да, это странно, – согласилась Максин.

– Скорее, виной всему призраки. Их буйство, – предположила Тэмми.

– Но как им удалось забраться на такую высоту? – указала на свод Максин.

– Я не сомневаюсь, что они способны забраться, куда им угодно. Особенно в ярости.

Когда отважные исследовательницы вошли в кухню, правота слов Тэмми стала очевидной. Призраки перевернули здесь все вверх дном: полки были сорваны со стен, ящики вывернуты и разломаны, ножи и вилки валялись на полу вместе с осколками разбитых тарелок. По всей видимости, призраки в исступлении лупили по стенам железными сковородками, переколотив почти все кафельные плитки. Они вытащили продукты из холодильника и морозилки, и теперь гниющие фрукты соседствовали на грязном полу с тухлыми отбивными, лужами пива и скисшего молока. Все, что можно было разбить, разломать или разорвать, не избежало этой печальной участи. Даже краны были сорваны, и вода, переполнив засорившуюся раковину, текла на пол.

Но все это были лишь мелкие неприятности. Как видно, мертвецы задались целью разрушить весь дом до основания и благодаря своей сверхъестественной силе успели причинить ему серьезный ущерб. В потолке зияли дыры, обнажавшие перекрытия, причем некоторые мощные балки совместными усилиями призрачной бригады были сдвинуты с места и торчали из стен, точно переломанные кости великана.

Тэмми, пробираясь между кучами гниющих продуктов и битой посуды, дошла по мокрому полу до второй двери и открыла ее. Поток грязной воды вместе с ней вырвался в коридор, в котором умер Тодд. Здесь было намного темнее, чем в кухне. Тэмми пошарила по стене в поисках выключателя. Как ни странно, выключатель был цел, но свет, вспыхнув на мгновение, замигал и снова погас. Потом раздался какой-то щелчок, и одна из люстр испустила целый сноп искр. Тэмми решила больше не трогать выключатель: иметь дело с испорченной проводкой поблизости от воды было слишком опасно. Она предпочла двигаться в темноте.

Собственно говоря, ее привело сюда желание еще раз взглянуть на место, где лежал умирающий Тодд. Удивительно, но с момента его смерти все здесь сохранилось в неприкосновенности. Вода, сочившаяся из-под дверей, еще не добралась до середины коридора, и на полу по-прежнему темнели пятна засохшей крови. На том месте, где лежало тело, тоже виднелись какие-то пятна, но Тэмми не хотела задумываться об их происхождении.