− Нет. В вашем случае это излишне. Вы вполне можете уладить этот вопрос самостоятельно.

− Благодарю.

Эдман поднялся, забрал папку с официальным разрешением на владение дайной и откланялся.

В душе у него разлилось чувство глубокого удовлетворения от удачно завершенного дела, и он в самом радужном настроении отправился домой.

«Теперь даже Серпентас ничего не сможет изменить, – с улыбкой думал он. – Осталось только убедить Беатрис, что контракт послужит для нее самой надежной защитой от любых невзгод. Сразу после именин императора уговорю ее подписать бумаги».

Именины императора Зигрида Вайзала широко отмечала вся страна. Везде был объявлен внеочередной день отдыха, и люди собирались на площадях городов, чтобы принять участие в народных гуляниях и ярмарках. В Глимсбере по этому поводу устраивали театрализованные представления под открытым небом на специальных помостах, защищенных согревающими магическими щитами, бесплатно раздавали угощение всем желающим, наливали чарку легкого вина, проводили танцы в разноцветных шатрах, а вечером планировали запустить фейерверк. Многие приезжали издалека, чтобы провести этот день именно в столице, наслаждаясь безудержным весельем.

Однако Эдману и Беатрис было не до праздных развлечений. Оба готовились к предстоящему балу, каждый по-своему. Бетти решила уехать на следующий день после именин, поэтому украдкой укладывала самое необходимое в собственноручно сшитый заплечный мешок. Она ужасно боялась предстоящего отъезда, поскольку никогда не путешествовала в одиночку, но Тарак обещал проводить ее до центральной портальной площадки Глимсбера и даже приобрел для нее разовое перемещение в Финар, где ее ждала мединна Стуорд. Фрэнк, конечно, не обрадовался ее решению, но все же смирился и обещал хранить ее отъезд втайне ото всех. Но больше всего она страшилась разговора с максисом Джентесом, без конца откладывая беседу и выискивая все новые и новые оправдания своему малодушию.

Бетти хотелось отблагодарить Эдмана за все, что он для нее сделал, и она сшила для него батистовый носовой платок, обвязала тончайшим кружевом и нанесла вышивку с сильнейшими защитными рунами, напитав их маной и замаскировав под замысловатый узор. В полдень к ней должны были прибыть работницы дамского салона и помочь с приготовлениями на бал. Ожидая их появления, Беатрис спустилась на первый этаж и направилась в кабинет максиса Джентеса.

– Войдите, – услышала она, постучав в дверь, и зашла внутрь.

Эдман сидел за столом и перебирал что-то в большой деревянной шкатулке. Увидев Бетти, он тут же опустил крышку и поднялся ей навстречу.

– У тебя есть минутка? – робко спросила она, не зная, как преподнести свой подарок.

– Конечно, – мягко улыбнулся он. – Давай присядем. Я тебя внимательно слушаю.

Они опустились на диван, и Беатрис, сжимая в руках небольшой сверток, подняла на него глаза.

– Я очень благодарна тебе за доброту и заботу, – в волнении начала она. – Ты не раз приходил мне на помощь в самых отчаянных ситуациях. Очень прошу, прими, пожалуйста, этот скромный подарок в знак моей признательности.

Она протянула ему свое творение, завернутое в упаковочную светло-голубую бумагу и перевязанное тонкой белой ленточкой. Эдман не ожидал от нее такого внимания и с некоторой долей смущения распаковал сверток. Увидев платок, он удивился, поскольку никто ему подобных вещиц не преподносил. В высшем свете максиссы дарили кавалерам дорогие безделушки, а случайные женщины в его жизни и вовсе не утруждали себя подобными ухищрениями. Он аккуратно развернул невесомое изделие и обомлел. Удивительно искусная работа поражала с первого взгляда и мастерством исполнения, и красотой задумки, и магической составляющей. Эдман безошибочно уловил исходившую от платка силу и с трепетом провел по узору пальцами. Внутри у него тотчас разлилось тепло, чутко отзываясь на ману Беатрис, и он испытующе посмотрел дайне в глаза.

– Никогда не видел ничего подобного, – проговорил он, следя за выражением ее лица. – Как тебе удалось создать такое чудо?

Беатрис сообразила, что он ощутил исходившую от платка магию, и пробормотала, отведя взгляд:

– Само собой вышло. Надеюсь, он пригодится тебе.

Эдман понял, что делиться своими секретами она не собирается, и решил позже выведать у нее подробности.

– Непременно, – заверил он, беря ее за руки и с нежностью поглаживая ладошки. – Большое тебе спасибо. Я буду беречь его и постоянно носить с собой.

Бетти посмотрела на него сияющим от счастья взглядом и ответила:

– Это было бы замечательно! Так мне будет гораздо спокойнее. Я ведь…

Она уже отважилась признаться в том, что покидает его дом, но тут раздался стук в дверь, и дворецкий доложил:

– Максис Джентес, вас хочет видеть адепт Стоун. Говорит, это срочно. Я не пропустил его на территорию и сказал, что вы не принимаете. Но он отказался уходить, пока не повидается с вами.

Вскочив с дивана, Эдман торопливо сказал:

– Беатрис, прости, пожалуйста, мне нужно идти. У моих оболтусов явно что-то случилось, иначе они не стали бы меня беспокоить. Мы обязательно поговорим позже.

Он поцеловал ее пальчики и покинул кабинет.

«Видно, придется в последний момент сообщить об отъезде», – с горечью подумала она и ушла в свою комнату, собираться на бал.

Эдман провозился с адептами добрых четыре часа. Оказалось, что его группа в полном составе отправилась под личинами подмастерьев ювелиров отмечать удачное завершение семестра в бордель, расположенный на окраине Глимсбера. Изрядно перебрав в отдельном кабинете, парни вышли в общий зал и столкнулись с компанией мединов из гильдии оружейников. Не поделив между собой самых востребованных девиц, они устроили драку. Рослые мастера почти одолели своих незадачливых противников, но тут самый задиристый адепт пустил в ход боевые заклятия и серьезно ранил одного из мединов. Хозяйка заведения вызвала жандармов, и обман с личинами неминуемо раскрылся. Сводом правил ученикам строжайше запрещалось применять магию вне стен академии, и теперь всей группе грозило отчисление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эдману пришлось замять столь неблаговидное дело. Жандармов он убедил, что подобное больше не повторится, и взял на себя письменные обязательства следить за каждым шагом адептов и лично всех отправить по домам подальше от столицы на каникулы. Раненого медина он подлатал как мог, и вызвал доктора Хрюста. Тот провел необходимые манипуляции и сообщил, что опасности для жизни нет. Остальным оружейникам Эдман уплатил крупную сумму в качестве компенсации нанесенного ущерба, и те не стали выдвигать против адептов обвинения. Служители порядка благополучно покинули бордель, а Эдман заставил учеников при нем собрать вещи в общежитии и каждого чуть ли не за руку ввел в портал, отослав в родовые имения на попечение родственников.