— Мерлин, Грейнджер, не заставляй меня применять к тебе империо, — буркнул Том, наполняя её тарелку.

— Ты не сможешь, — усмехнулась Гермиона.

— Не буду ни спорить, ни проверять, — в тон ей ответил Риддл и всучил тарелку.

После того, как ему всё же удалось её накормить, они прошлись по библиотеке. Время тянулось мучительно медленно. Гермиона сидела, уставившись в книгу, но Том заметил, что она уже больше десяти минут не переворачивала страницу. Девушка подняла взгляд.

— Зачем пять, Том? — спросила она.

Видимо, этот вопрос мучил её давно, но она не решалась заговорить об этом.

Риддл тяжело вздохнул, понимая, что и этого разговора не избежать, и отложил книгу в сторону.

— Это вышло… не то чтобы случайно. Но, если честно, я не планировал больше двух, — честно сказал Том. — Но после второго крестража всё пошло… под откос? Я чувствовал себя странно. И, когда я… убил Хепзибу, — сквозь зубы сказал он, — я понял, что со мной что-то не так. Однако, пока об этом не заговорил Абраксас я не воспринимал это всерьёз. У меня скачет настроение, порой мне очень трудно себя контролировать. Но, благодаря Малфою, хоть он и не знает в чём причина этих скачков, я научился себя сдерживать.

— Ты правда хочешь вернуть их в себя? — спросила Гермиона. — Твои осколки, — уточнила она.

— Я… да, я думаю. Я хотел оставить один, но… Вряд ли я заставлю тебя, нашего ребёнка и всех близких мне людей, сделать крестраж, верно? Я не хотел бы остаться один через двести лет.

— Я надеюсь, мы найдём способ, — тихо сказала Гермиона.

А Том поймал себя на мысли, что его греет её тихое «мы».

Больше они не говорили и не притворялись, что читают. Каждый углубился в свои мысли.

Только когда стрелки часов начали приближаться к одиннадцати вечера, Грейнджер отложила книгу и подошла к портрету. Том последовал за ней.

Гермиона отсчитывала минуты. Гектор умер в одиннадцать ноль три. В одиннадцать ноль три изображение моргнуло.

— Гермиона? Том?

* * *

Облегчение, которое она испытала, когда поняла, что портрет ожил, Гермиона запомнила навсегда. Грудь всегда наполняла печальная радость, и в будущем Грейнджер всегда использовала это воспоминание, чтобы вызвать патронус.

Однако, было ещё одно воспоминание, которое она берегла глубоко-глубоко в душе, никогда и ни с кем им не делилась, а просто грела внутри себя, а оно отдавало тепло в минуты одиночества.

Спустя месяц после того, как Гектор зашевелился, Гермиона сидела в библиотеке, обложившись магловскими книгами по воспитанию детей. Риддл был на каком-то очередном собрании, с Натали занятий назначено не было, так что девушка с чистой совестью позволила себе побездельничать почитать книгу для лёгкого чтения.

— А что, если я не смогу воспитать этого ребёнка… достойно? — протянула она, обращаясь к портрету. — Столько ошибок можно совершить, — Гермиона красноречиво указала на книжку.

Гектор тяжело вздохнул.

— По крайней мере у тебя есть такая возможность, — сказал он задумчиво. — Я же был этого лишён.

Гермиона ошарашенно уставилась на дядю, книга с глухим стуком упала на ковёр.

— Что?

Гектор моргнул.

— Я… — он замялся и посмотрел по сторонам. — Я не…

— Гектор?

— Ты из будущего, да, Гермиона? — по новой удивил он её.

Грейнджер подавилась воздухом, к лицу прилила кровь.

— Что?

Гектор покачал головой и прикрыл рукой глаза.

— Мерлин, — протянул он, — я должен был поговорить с тобой об этом раньше.

— Если вы сейчас не объясните мне, что происходит, я просто отключусь, — предупредила Грейнджер, обмахивая себя руками; на лбу и над верхней губой уже выступили капельки пота, её бросало то в жар, то в холод.

— Дыши, Гермиона, — Гектор подался вперёд на своём портрете, словно собираясь ей помочь; в его глазах мелькнула боль. — Слушай. Когда ты появилась на моём пороге я и впрямь подумал, что ты дочь моего брата, хотя и считал это невозможным…

— Почему? — на выдохе спросила девушка, направляя на себя палочку, чтобы использовать охлаждающее заклинание.

— Деифоб… он… Деифоб был нетрадиционной сексуальной ориентации, понимаешь?

Грейнджер застыла, широко раскрыв рот. Скачки температуры резко прекратились, но закружилась голова.

— Это ничего не значит…

— Я тоже так подумал, — кивнул Гектор, — но вместе с Мирандой мы выяснили…

— Миранда, — простонала Гермиона, — не может быть.

— Вместе с Мирандой мы выяснили, что Деифоб детьми не обзавёлся. У него вообще после Дамблдора не было длительных отношений…

Грейнджер закашлялась и замахала руками в сторону портрета.

— Нет! Молю, просто… не надо, не хочу этого знать!

Гектор пожал плечами, внимательно смотря на побледневшую Гермиону и продолжил:

— Тогда я стал думать, как такое возможно — что ты моя родственница, но не являешься дочерью Деифоба, — он сложил руки на груди и принялся расхаживать по портрету слева на право, и обратно, — я поднял все архивы, все записи, и выяснил, что никакой побочной ветви у нас не образовалось, но ты-то есть! — он махнул рукой в сторону Гермионы. — Сидела прямо передо мной, дышала. Тогда я стал вспоминать, анализировать свои старые связи, чтобы понять, где я мог…

— И? — поторопила Гермиона.

— И, кажется, я нашёл свою дочь — Джин Смит, ей сейчас десять лет, — выдал Гектор. — Судя по тому, как ты побледнела, тебе знакомо это имя.

Вместо ответа Гермиона наколдовала глубокую ёмкость, куда её стошнило. Она уже позеленела, пот стекал ручьями. Внутри что-то крутилось и переворачивалось.

— Но она же… она… не волшебница.

Гектор кивнул.

— Так и есть. Но объяснить я этого не могу. Может быть, срок проклятия вышел, может, оно трансформировалось — в роду будут появляться только девочки, и он всё равно вымрет, — явно процитировал Гектор, а Гермиона чувствовала, как от его слов её желудок всё сильнее и сильнее сжимается, — а, может, всё произошло так потому, что я не знал о существовании ребёнка. Но девочка — сквиб.

— Так значит… — начала Гермиона и запнулась, уставившись на портрет.

Её снова стошнило.

— Так какое отношение ты имеешь к Джин Смит? — поинтересовался Гектор, когда девушка снова откинулась на спинку кресла, промокая влажный лоб салфетками.

Она нервно сглотнула.

— Джин и Венделл Грейнджеры — мои родители.

— Значит, волшебные способности достались тебе, — кивнул Гектор с таким видом, словно решилась задача, мучившая его долгое время. Внезапно его лицо разгладилось и слегка повеселело. — Всё-таки, какое совпадение с фамилией! — восторженно воскликнул он.

Гермионе показалось, что она сейчас упадёт в обморок. Более того, ей хотелось, хоть на несколько мгновений, впасть в небытие. Эта информация была слишком… Просто слишком. Как она должна была жить дальше, зная, что Гектор — её кровный родственник? То есть, он