Лежавший у его ног Морг пошевелился.

Ну, что ж, теперь или никогда! Время вышло.

Правая рука только чуть-чуть дрогнула, голос лишь немного охрип, но все это было уже не важно. Он произнес последнее заклятие, прочертил магические знаки, закрыл глаза и замер в ожидании…

— Я иду к тебе, отец… иду к тебе…

Ничего. Ничего не произошло. К своему ужасу, он не почувствовал никакого всплеска энергии, никакого прилива магических сил… ничего. Ни вспышек, ни света… Смерть не постигла ни его, ни Морга.

Не веря себе, Эшер оглянулся в поисках того, кто виноват во всем этом, и закричал в отчаянии:

— Будь ты проклят! Га-а-ар!

— Эшер, сюда! — раздался голос принца из темноты слева. — Скорее, пока он не очнулся!

Кружилась голова. Глаза застилала алая пелена ярости. Скользя на мокрых ступеньках, Эшер влетел в узкий проход между Палатой Правосудия и часовней. Схватил Гара за грудки. Встряхнул.

— Ты же говорил, что все перевел! Говорил, что оно сработает!

Гар с трудом отстранился от разъяренного Эшера.

— Так и есть. Оно подействует! Да отпусти же меня! Эшер, послушай!

— Тебя? — взорвался он. — Больше я тебя не слушаю! Слушал раньше и в какое дерьмо вляпался? Говори! Говори, что я теперь должен делать? Эта тварь не сдохла! Я воткнул ему нож в самое сердце, а он еще жив! И твое заклятие, чтоб ему…

— …Оно не подействует, пока магическая сила не пройдет через меня.

Эшер отшатнулся и тупо уставился на принца.

— Что? Что ты сейчас сказал?

На бледном, бескровном лице Гара провалившиеся глаза казались огромными синяками.

— Я изменил заклятие Барлы. Немного. Совсем чуть-чуть. Теперь, Эшер, я стал его составной частью. Магическая сила должна пронизать меня прежде, чем она убьет Морга.

Он что, с ума сошел? Бредит? Неужели это события последних недель так на него подействовали? Совсем с петель съехал.

Прочитав вопрос на лице Эшера, Гар вздохнул и покачал головой.

— Нет, поверь, я в здравом уме. То, что я говорю, чистая правда, Эшер. Впрочем, именно об этом я и хотел тебе сказать прежде, чем ты попытался вышибить мне мозги.

— Ты изменил заклинание? Но зачем?

— У меня на то свои причины.

На мгновение Эшер потерял дар речи. Отвернулся, потом вновь посмотрел на принца.

— Но… но ведь это значит, что в таком случае и ты умрешь, разве не так?

Гар пожал плечами.

— А тебе-то что, если Морг будет мертв?

— Ты свихнулся, — прошептал Эшер, качая головой и отступая к сырой, холодной стене. — Полный, законченный кретин.

— Ты и сам понимаешь, что нет. Морг должен умереть, и это единственный способ.

— Этого не может быть! — закричал Эшер. — Ты же умник, ты ученый, историк! Придумай же что-нибудь! Один человек уже умер из-за меня! Я не желаю, чтобы их стало двое, ты, упрямый идиот!

Гар покачал головой.

— Извини, Эшер, но это не твой выбор, а мой. И я его сделал.

— Но почему?

— Какая разница. Тебе же наплевать, что будет со мной. Да, наплевать, но дело-то сейчас было не в этом.

— Ладно, представь, что мне не все равно, и скажи, что за причина.

Гар вздохнул и, глядя в землю, заговорил:

— Я обещал Фейн, что не буду желать ее короны, и нарушил слово. Я обещал тебе, что с тобой ничего не случится, и снова нарушил обещание. А потом я обещал Барле, что буду защищать ее народ даже ценой собственной жизни. И вот это свое обещание я собираюсь исполнить. Я, может быть, и не очень хорошо разбираюсь в магии, но я все еще король Лура. К сожалению, я совершил беззаконный поступок, нарушив свои обещания. Отец меня не этому учил. Я ведь говорил тебе однажды, что у меня тоже есть свое предназначение. Помнишь? Ну вот, это оно и есть.

Он поднял голову. Лицо — словно каменная маска.

— Не пытайся остановить меня, Эшер! Я возненавижу тебя, если ты попробуешь это сделать.

— Если ты заставишь меня через это пройти, тогда я возненавижу тебя!

Гар криво улыбнулся.

— Да ты вроде как уже меня ненавидишь…

— А тогда возненавижу еще больше!

Принц с истинно королевским равнодушием пожал плечами.

— Как тебе будет угодно. Все равно это уже ничего не изменит. Эшер, другого пути нет, и мы только напрасно теряем время.

Он оказался в ловушке. В капкане, из которого нет спасения. И все из-за этого ублюдка! Вот же мерзавец!

— Я тебе этого никогда не прощу, — прошептал Эшер. — Никогда до самой смерти.

— Я это знаю, — кивнул Гар. — А теперь заткнись и слушай. У нас всего несколько секунд. Все, что я тебе говорил в фургоне, правда. Единственная разница — высвобождая заклинание, ты должен крепко держать меня за плечо. Понял? Ни в коем случае не отпускай меня, иначе заклятие не подействует, и Морг останется жить вечно.

Он как будто окоченел. Голова шла кругом.

— Только через мой труп.

— Нет, — без улыбки возразил Гар, — через мой.

Эшер не нашелся что ответить.

Гар полез за пазуху и вынул толстую тетрадь в потертом кожаном переплете, ставшую первопричиной всех этих бед. Между страниц то здесь, то там торчали закладки: огрызки бумажек, какие-то кусочки ткани. Гар почти с нежностью посмотрел на дневник.

— Я принес его с собой. Странно, но мне с ним как-то уютнее. Хотя я понимаю, что для тебя это не имеет смысла.

Он протянул дневник Эшеру. Рука его дрогнула.

— Возьми его, пожалуйста. Сохрани. Это все, что осталось от величайшей и прекраснейшей из женщин, которая отдала свою жизнь ради чего-то, что она считала еще более прекрасным. Сделай так, чтобы ее не забыли никогда. Пожалуйста.

Эшер неохотно сунул треклятый дневник в карман. А в лицо Гару посмотреть так и не осмелился.

— Что теперь?

— Теперь клади свою руку на мое плечо, и мы завершим то, что начал Морг.

— А ты уверен, что оно подействует? Ты сам сказал, что в магии слабоват. Что, если…

Гар гордо выпятил подбородок.

— Я бы и сам произнес заклятие, но у тебя получится лучше. Я всего лишь ученый. Поверь мне, Эшер, оно сработает.

Они вместе вышли к ступеням Палаты Правосудия.

— Начинай читать заклинание, — прошептал Гар. — Но не показывайся ему до самого последнего момента. Потом мы позовем его. Не забывай, ты должен видеть его глаза. И во имя Барлы, не забудь…

— Знаю, чтоб тебе провалиться, знаю!