— Эти документы я получил несколько дней назад в качестве доказательства обмана лэрда МакГиннеса, — громко и четко произнес сэр Юэн. — На них сравниваются ранние слепки ауры Руперта МакГиннеса с теми, что полученны три года назад.

— Для запроса таких документов у вас должно быть разрешение близких родственников лэрда, — возмутился Стивен Дандас и остальные поддержали его. — В противном случае они недействительны и получены незаконно.

Юэн недобро оскалился, внезапно обернувшись. Я шумно втянула воздух, когда лэрд издевательски проговорил:

— А я и не получал. Запрос сделан Полом МакГиннесом, единственным сыном Гилберта МакГиннеса.

Тень накрыла с головой, и ноги едва удержали на месте. Зал буквально взорвался, остальные члены конклава закричали. Бросив взгляд в сторону Гилберта, я едва слышно всхлипнула. Лэрд непросто помрачнел, он опустил голову и крепко сжал край стола.

Вышел Дункан, предварительно перекинувшись несколькими фразами с Монтгомери, и поспешил к Эрику. Блэр и Андерсон потребовали немедленного ареста Гилберта, остальные пока воздерживались. Но я уже видела сомнения на лицах того же Дандаса и Робертсона, растерянность Юинга. Даже МакДональд хмурился, периодически косясь в сторону лэрда МакГиннеса.

— Позволите? — подошедший Дункан кивнул на бумаги и Каннингем с фырканьем отдал их. Минуту или две Грант пристально разглядывал строчки, затем повернулся ко мне и поинтересовался:

— Леди МакГиннес, вы знали, что сэр Пол делал экспертизу?

Моих сил хватило только на отрицательное покачивание головы.

— Ничего удивительного, — выпятил губу Каннингем. — Кто доверит женщине такую информацию. К тому же брак заключили позже.

— Я не вижу записки или письма с разрешением от самого сэра Пола, — задумчиво проговорил Дункан, шурша листами.

Встрепенувшись, я ахнула и вцепилась в ограждение трибуны. Магия стрельнула по пальцам, но боль меня не волновала. Все внимание захватил Грант, на которого злобно ощерился лэрд Каннингем.

— На что вы намекаете? Документы получены от надежного источника! — прошипел Юэн.

— До этого дня, как и остальные члены конклава, я пребывал в полном неведении. Конечно, никаких записок в письме не передали.

— И все же вы выдвинули обвинения против уважаемого члена конклава, — сухо ответил Грант. — Без ведома того, кто запросил экспертизу.

— А как, по-вашему, бумаги попали ко мне?!

— Почему же ваш источник не появился в качестве свидетеля? — едко перебил Юэна Дункан. — Не потому ли, что законность получения экспертных документов сомнительна?

Лэрд Каннинген сначала побледнел, а потом по шее и лицу расцвели алые пятна гнева. Он дернулся к Гранту, но остановил удар молоточка. Пока я завороженно наблюдала за тем, как Юэна потряхивает от гнева, судья Пер жестко проговорил:

— Лэрд Грант, вы не вправе выносить подобные обвинения без доказательств. Настоятельно рекомендую сдерживать свои порывы.

— Прошу прощения, ваша честь, — склонил голову Дункан и быстро посмотрел на меня.

— Однако вопрос о законности получения этих улик остается открытым.

— Безусловно, — кивнул судья Шерард и усмехнулся, откинувшись в кресле. — Лэрд Каннингем, вам есть что сказать?

Ни возражения, ни возмущения не вырвалось сквозь плотно сжатые губы сэра Юэна. Он опустил голову и процедил:

— Нет.

— В таком случае объявляем голосование, — ударил молоточком сэр Парсеваль. — Каждый член конклава опустит по камешку в одну из чаш. По результатам мы решим, имеет ли право лэрд МакГиннес-старший участвовать в совете!

Я видела, как мужчины встрепенулись. Они по-прежнему сомневались, даже Юинг. Бросив взгляд на мертвенно-бледного Гилберта, он наклонился к МакДональду, и тот раздраженно рыкнул в ответ. Обо мне забыли, поскольку занимались обсуждением.

Хорошо, очень хорошо. Такой шанс нельзя упускать, пусть я потом и пожалею об опрометчивом поступке.

— Стойте! — крикнула громко. В зале опять образовалась тишина. Не давая себе опомниться, я схватилась за ограждение трибуны и по краям пробежали белые искры.

— Леди Амалия? — удивился судья Недлин.

— Гилберт или Руперт, — четко проговорила я, смотря прямо на удивленного лэрда МакГиннеса. Тот поднял голову и застыл на месте. — Разве важно, кем представлялся ваш друг, когда вы вместе решили судьбу Шангрии? Дал повод усомниться в своей добропорядочности?

— Леди МакГиннес, — предупреждение в голосе судьи Пера меня не остановило. Наоборот, понесло дальше.

— Он вырастил достойного наследника Арканта, члена вашего совета, — я невежливо ткнула пальцем в Каннингема и задержала дыхание. — И никогда не поступал подло по отношению к другим людям и нелюдям в отличие от многих!

— Леди МакГиннес! — повысил голос сэр Парсеваль. — Замолчите или будете выпровожены с собрания!

— Неужели вот такое вы будущее хотите? — выдохнула я. — Где подлость и двуличие ценятся выше благородства? Верите, что лэрд МакГиннес виновен в смерти брата, но позволяете настоящему убийце сидеть подле вас на собраниях.

— Выведите ее, — приказал судья Недлин писарю, и тот мигом бросился исполнять поручение.

Молодой человек больно сжал мое запястье и потянул с трибуны. Я не сопротивлялась, поскольку сказала все. Уводили меня бережно. Почти с почетом. Благородную леди нельзя попросту вышвырнуть из зала суда.

— Господа, — услышала я, будучи у самого выхода. — Начнем голосование.

— Пойдемте, леди, — шепнул мне писарь и нервно поправил очки. — Пожалуйста, без сцен. Иначе я применю силу.

— Уведите для начала эту стерву! — прилетело в спину.

Обернувшись, я увидела брызжущего слюной лэрда Каннингема. Ненависть искала тонкие черты лица и превратила юного красавца в уродливое животное.

— Боитесь женщины, Каннингем? — от холода в тоне Монтгомери по спине прошла дрожь.

Писарь остановился, и я застыла. Клянусь богами, моему изумлению не было предела. Джереми первым подошел к весам и бросил в чашу белый камешек. Раньше, чем то же самое проделал Дункан Грант.

— Леди МакГиннес, — Монтгомери приподнял цилиндр и посмотрел на меня. — Сегодня вы были великолепны.

Двери захлопнулись, и по пустующему коридору пронесся сквозняк. Ветер незаметно тронул листья в кадке, срезав несколько штук одним ударом. Я протянула руку, чтобы возместить нанесенный ущерб и услышала громкие голоса из зала. Следом за мной писарь выпустил принца, который быстро пересек разделяющее нас пространство.

— Они проголосуют за Гилберта, — уверенно сказал Эрик, и я едва слышно выдохнула.

— Спасибо, — улыбка вышла вымученной.

После всего пережитого я вряд ли решил бы повторить подобный опыт. К дрыглам собрания, конклав и политику. Сейчас меня мучило желание поймать парокарету и отправиться поскорее домой. Пол вернулся в замок, а значит безопасность Терлака стояла под угрозой.