демагогии и старого стиля руководства. Куда полезней для студии опыт Т. Лиозновой и С. Ростоцкого как маститых режиссеров. Они должны ставить фильмы, силы есть, есть талант, есть мастерство. Наверное, после новых успехов им можно будет вернуться к руководству, но сейчас это неэтично, и я не понимаю, что их заставляет цепляться за власть. Надо понимать, что не каждый и не всегда может быть руководителем. К удивлению М. Козакова, об успехе одной фамилии Ф.Г. Раневская ответила: «Талант как прыщ – он может вскочить на любом лице».

Вопрос ставится сегодня с ног на голову. Как можно обидеть заслуженных и пожилых людей, человечно ли это? Зачем их отлучать? Это же дикие рассуждения. Это психология брежневщины, застоя, бюрократического мышления. Чем руководит Феллини или Спилберг? Чем руководил Чарли Чаплин? Я 30 лет не был в кино руководителем, хотя в 28 лет был уже главным режиссером театра. Я ушел из театра вообще после первого же разочарования положением руководителя: не быть руководителем, делая замечательные фильмы, вовсе не стыдно. Тем более что нет таких наград, которые бы они не получили. Мы должны быть внимательны к их творчеству, но не к руководству, они знамениты своими фильмами и печально знамениты своим руководством. Я готов проголосовать за их награды, зарплату, категорию, дачу, квартиру, книгу об их творчестве, почетное место за столом, но руководство сегодня – менее всего почет, а более всего – понимание этических позиций и чистоты образа. Ведь это были самые влиятельные люди на студии – этому надо дать вполне определенную оценку.

Атмосферу студии Горького надо оздоравливать.

Идет поиск новых виноватых[238]

«Если мы, пишущие, все больше отмалчиваемся, не говорим о том, что у нас творится под носом, так это от робости далеко не художественной, оттого, что мы в обалдении от всего происходящего» (Пастернак после революции).

Перестройка вовсе не для того, чтобы было легче работать – как сказала Т. Лисициан, – а для того, чтобы фильмы были лучше, чтобы талантливые люди работали бы с полной нагрузкой, а не вполне талантливые снизили бы нагрузку. И это не легче, а тяжелей. (О чем и предупреждал М.С. Горбачев – будет гораздо труднее.)

За это время почти не было новых имен на «Мосфильме».

Партком выступил инициатором перестройки в кинематографе (вслед за секретариатом), и именно поэтому сегодня и секретариат, и партком оказались под огнем критики.

Партком избрал В. Досталя.

Партком активизировал выборы художественных руководителей.

Партком обсуждал планы студии, партком – на каждом заседании правления.

Знают ли об этом выступающие с критикой? Знают! Но это их не интересует.

«Мосфильм» не был сплочен в последние 10–15 лет, он был разобщен до крайности. Сегодня начинается сплочение: сплотилось правление, художественные советы объединены. Сплотился и резерв, получив свою партийную организацию.

Хорошо это или плохо? Думаю, что это хорошо, ибо намечается движение.

Раньше находящиеся в простое были разобщены – шли кулуарные разговоры, слухи, сплетни. Сейчас они, разобщенные в прошлом, объединились, и началась борьба с теми, кто ставит[239].

Перестройка не удалась!!! – Как не удалась? А то, что вы можете говорить все, что хотите – это не перестройка?

1) срочно к М.С. Горбачеву!

2) срочно оргкомитет: письмо в ЦК ВЛКСМ о папках для оргкомитета.

Михаил Чехов записал в дневнике: «Система Станиславского еще только создавалась, а уже повсюду громко обсуждались ее недостатки».

Черная с картинкой тетрадь

1989–1990; 1994–1995

В 1989 году президиум Детского фонда им. Ленина, который возглавил писатель Альберт Лиханов, выдвинул Быкова в народные депутаты. Это был первый съезд народных депутатов времен перестройки, за ним следила вся страна, все, кто мог, приникали к экрану телевизора. Мы впервые увидели почти весь срез нашего общества. Это был практически наш автопортрет. И мы с волнением вглядывались в него. Депутат-афганец Червонопиский вышел на протезах к трибуне и обвинил депутата Сахарова в войне с Афганистаном. Ему вторила девушка из Узбекистана. Сахаров взял слово, но его захлопали.

Вскоре было принято его предложение об отмене 6 пункта Конституции СССР о руководящей роли КПСС в жизни государства. Затем вступили в силу законы о социалистическом предприятии и кооперативах. И почти все директора социалистических предприятий рванули не в социализм с человеческим лицом, а в кооперативы. В отсутствие рынка понятно, чем все это закончилось.

Одной из первых инициатив депутата Быкова было предложение о принятии закона об отделении чиновника от предпринимательства. Он поставил свою подпись и подошел за следующей к депутату Михаилу Ульянову. «Спрячь. Сейчас каждый второй будет этим заниматься», – сказал тот. Так этот листок и остался в архиве Быкова. Комитет по науке и искусству, который возглавил ректор Московского авиационного института академик Юрий Рыжов и куда вошел Быков, состоял из замечательных людей, прогрессивных, умных, желающих блага своей стране. Они очень активно начали работать над законами о науке и культуре.

Череда событий понеслась стремительно, облик страны стал меняться ежедневно. В дневнике Быкова первые страницы 1989 года посвящены размышлениям о будущем государства.

Как сохранить СССР? Как при демократизации общества сохранить все хорошее, что в нем есть, и не утопить дело в болтовне о переменах, не захлебнуться в потоке гласности? Все очевиднее становилось, что существующая система управления государством мало способна меняться.

Чрезвычайно волновало Быкова и то, что начался активный процесс «перемывания собственности». Приобщение к ставшей вдруг ничьей собственности волновало чиновничество гораздо больше, чем обновленный союзный договор. Посыпался социалистический лагерь вместе с Варшавским договором. И все же было убеждение, что страна выдержит и волны, и штормы.

«Мы были романтиками», – вспоминал то время писатель Даниил Гранин, выбранный депутатом от Ленинградской писательской организации. Это правда. Чего только не повидали на своем веку такие люди, как он, но ринулись в перестройку и депутатство не корысти ради, а дабы послужить стране.

Встав во главе творческого объединения «Юность» на «Мосфильме», Быков понимал, что те пять единиц детских фильмов, которые отпущены его объединению, погоды в детском кино не сделают. Надо переламывать ситуацию. Он стал создавать Всесоюзный центр кино и телевидения для детей и юношества. Закрылось министерство хлебопродуктов, и здание по Чистопрудному бульвару, 12а, отдали постановлением правительства на сорок девять лет Центру. «Юность» Быков отдал в другие руки, а сам на базе Центра стал создавать студии, в том числе в Казахстане, на Украине, в Туркмении, Узбекистане.

Однажды