или в коробке, сделанной из человеческих зубов. Шутники, как всегда, — невозмутимо произнес он. — В конце концов, они сдались и сказали мне оставить это себе. — На его лбу образовалась складка. — Я думаю, часть меня думала, что они остались моими друзьями, потому что у меня были эти предметы. Глупо на самом деле… но эффективно в нужных обстоятельствах. — Он указал на письма, и я посмотрела на него, испытывая боль за маленького мальчика, который действительно думал, что его друзья бросят его, если он не получит желаемое за их ценные вещи. — Полагаю, я пытаюсь сказать, что сохранил эти письма, чтобы ты осталась. Но я не хочу больше использовать их, чтобы заставлять тебя оставаться со мной. Я бы очень хотел, если бы ты выбрала остаться со всеми нами.

Я откинула одеяло, забираясь на колени Сэйнта и запуская пальцы в его тугие кудри.

— Почему из-за того, кто ты есть, мне так трудно ненавидеть тебя в эти дни? — Спросила я.

Клянусь, у меня внутри все разрывалось на части от этой истории. Это было слишком реально. До грубости. И честность в его глазах заставила меня подумать, что он действительно изменился, когда дело дошло до меня, что он пытался позволить мне увидеть в нем нечто большее, чем дьявола без сердца.

— Может быть, я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Так… ты хочешь? — Спросил он хриплым голосом. — Остаться?

Я поцеловала его, не имея другого ответа, кроме этого, прямо сейчас, и я ахнула, когда он поцеловал меня в ответ, на этот раз наклонившись, а не отстранившись. Его язык проник в мой рот, и я застонала, когда он запустил руку в мои волосы, крепко притягивая, чтобы взять поцелуй под контроль. Он исследовал мой язык голодными движениями, и я ощутила вкус всех грехов, которые он когда-либо совершил, и всех тех, которые ему еще предстояло совершить. Но еще больше я почувствовала ту темную и бушующую боль внутри него, которую он так хорошо скрывал. Я чувствовала его боль, когда скользила между стенами, в которые он заключил себя. Я погрузилась в него так глубоко, что почувствовала всех его демонов и встретила их со всей силой, желая сразиться с ними за него и пообещать ему, что ему больше не придется встречать их в одиночку.

Его сильные руки обвились вокруг моей талии, и я начала тяжело дышать, почувствовав, как его твердая длина упирается в мою ногу, когда я попыталась приблизиться к нему. Я могла погрузится в тьму Сэйнта, она была такой мощной, что, казалось, дышала мне в затылок и подталкивала меня ближе к нему. И я хотела этого. Я наслаждалась тем, как он притягивал меня, и каждый атом в комнате, казалось, искрился желанием сблизить нас, как будто земля внезапно завертелась вокруг нас вместо солнца.

Сэйнт дернул меня за волосы достаточно сильно, чтобы прервать поцелуй, его дыхание участилось, когда он уставился на меня, пробуя на вкус свои губы. Правила больше не разделяли нас. Он мог бы продолжить, если бы захотел. И я тоже могла. Я хотела этого так сильно, что у меня вырвался сдавленный стон. Он наклонился вперед, наконец-то не убегая, и мое сердце выбило радостную дробь, когда я подумала, не настал ли тот момент, когда он, наконец, потеряет бдительность из-за меня.

Его телефон резко зазвонил на тумбочке, и я вздрогнула от пронзительного звука. Сэйнт с рычанием отпустил мои волосы, поднимая его, его глаза вернулись ко мне, когда он нажал кнопку ответа и поднес трубку к уху.

— Отец, — коротко сказал он, и я внезапно полностью напряглась. Большой палец Сэйнта переместился по экрану, и комнату внезапно заполнил властный голос его отца.

— …звоню, потому что мои люди закончили работу над делом Донована Риверса и, похоже, не хватает некоторых файлов.

— Исчезли? — Холодно спросил Сэйнт, и я нахмурилась. Кто-то покопался в папиных вещах?

— Да, должны быть документы, в которых подробно описан дальнейший анализ подопытного, прошедшего пробную вакцинацию. Очевидно, ты можешь понять важность такой документации, сынок. — У меня перехватило горло, когда я поняла, что, должно быть, это была вакцинация, которую сделали я, папа и Джесс. Среди документов, которые он мне дал, было упоминание об этом, и, похоже, в его рабочих файлах была более подробная информация.

— Конечно, — просто ответил Сэйнт. — Но я не уверен, почему ты звонишь мне по этому поводу. — Последовала пауза, во время которой я подозревала, что Трой обдумывает свои следующие слова, и у меня внутри все сжалось.

— Ну, если я могу предположить, эти файлы были удалены вручную.

— Возможно, Донован удалил их, — предположил Сэйнт, беря меня за руку и переплетая свои пальцы с моими.

— Зачем сохранять остальные ценные документы только для того, чтобы удалить такую важную информацию, как эта? — Спросил Трой. — Кажется, что он почти защищал кого-то…

Мое сердце сжалось в груди.

— Возможно, а может быть, документы были удалены давным-давно, потому что данные были неактуальны. Если бы существовала действующая вакцинация, то наверняка об этом было бы сказано в остальных его файлах? — Спросил Сэйнт.

— Да…возможно, ты прав, — сказал Трой, но не похоже, чтобы он был убежден.

— Ты добился какого-нибудь прогресса в раскрытии этого заговора, отец? Вызывает беспокойство тот факт, что агент ЦРУ мог…

— Насколько я знаю, Мортез не был сотрудником ЦРУ.

— Почему ты не сообщил мне? — Выпалил Сэйнт.

— Ты подросток, а не подчиненный, — просто сказал Трой. — Я буду информировать тебя только обо всем, что тебя касается.

— Челюсть Сэйнта сердито задергалась, но вместо того, чтобы огрызнуться на него, как я ожидала, он просто ответил безжизненным тоном.

— Да, отец.

— Если вспомнишь что-нибудь об этих пропавших файлах, обязательно позвони мне, сынок.

— Я так и сделаю, — глухо сказал Сэйнт.

— И, возможно, ты мог бы поговорить с его дочерью, чтобы узнать, знает ли она что-нибудь о них.

— Конечно, — согласился Сэйнт, после чего линия оборвалась.

На мгновение между нами повисло напряженное молчание, затем я задала ему вопрос, который вертелся у меня в голове.

— Ты удалил эти файлы?

Он кивнул, его пальцы крепче сжали мои.

— Я бы не стал делиться правдой о твоем иммунитете к вирусу «Аид», Татум. Даже если сохранение этого секрета означало, что каждая звезда на небесах упадет и все на земле погибнут в огненном пламени. — Я глубоко вздохнула от удивления, затем наклонилась вперед и обхватила его руками, крепко прижимая к себе.

— Спасибо.

— Я твой Ночной Страж, Татум, — промурлыкал он. — И я буду защищать тебя от всего, от чего смогу.