ваши сомнения, — спокойно сказал Пендергаст. — Но со времени утреннего совещания произошло очень много событий. Я прошу всего лишь двадцать четыре часа. Доктор Грин проведет за это время все необходимые исследования, и мы представим вам доказательства того, что это растение просто нашпиговано наркотиком. Мы приведем доказательство того, что под воздействием соленой воды произойдет выброс реовируса в экосистему. Я знаю, что мы правы. Но если я ошибусь, то обещаю вам оставить это дело, и вы сможете спокойно осушить Резервуар в любое время.

— Вам следовало оставить дело еще вчера, — фыркнул Уокси. — Вы работаете в ФБР, и это все не в вашей юрисдикции.

— После того как выяснилось, что дело связано с производством и распространением наркотиков, я без малейшего труда могу поставить его под свою юрисдикцию, — ровным голосом произнес Пендергаст. — И очень быстро. Это вас удовлетворит?

— Постойте, постойте! — Хорлокер ожег Уокси ледяным взглядом. — В этом нет никакой необходимости. Но почему бы нам не вылить в Резервуар хорошую дозу гербицида?

— В данный момент я не могу назвать гербицид, который, надежно истребив растение, не нанес бы вреда миллионам жителей Манхэттена, пьющим эту воду, — сказал Пендергаст. — Может быть, вам, доктор Грин, известно подобное вещество?

— Только тиоксин, — после недолгого размышления ответила Марго. — Но для получения нужного эффекта требуется двадцать четыре часа, а то и все сорок восемь. Тиоксин действует чрезвычайно медленно.

И тут ее осенило. «"Тиоксин". Это слово я слышала совсем недавно. В этом нет никаких сомнений. Но где?» Вспомнила. Это было одно из слов в сожженной записной книжке Кавакиты.

— Тем не менее мы его выльем, — подняв глаза к потолку, произнес Хорлокер. — Я предупрежу управление защиты окружающей среды. Господи, простое дело превращается в какую-то дьявольщину.

Он посмотрел на испуганного человечка за компьютером. Человечек сгорбившись пялился в экран с подчеркнуто преувеличенным вниманием.

— Стэн!

Человечек вздрогнул.

— Стэн, думаю, что следует остановить сброс, — вздохнул Хорлокер. — По крайней мере до тех пор, пока мы не сообразим, что делать. Уокси, свяжись с Мастерсом. Пусть продолжает зачистку. Но скажи ему, что нам придется продержать бездомных из погреба в морозильнике еще двадцать четыре часа.

Марго увидела, как побледнел Стэн.

Хорлокер повернулся к инженеру:

— Даффи, вы меня слышали?

— Я не могу этого сделать, сэр, — едва слышно пискнул человечек, именуемый Стэнли Даффи.

В помещении повисла тишина.

— Что? — не веря своим ушам, прошипел Пендергаст.

Марго посмотрела на Пендергаста, и ее охватил ужас. Ведь она полагала, что для отмены операции им потребуется всего лишь убедить Хорлокера.

— Как это не можешь? — взорвался Хорлокер. — Вели компьютеру прекратить процесс.

— Ничего не выйдет, — сказал Даффи. — Я уже объяснял капитану Уокси, что, запустив последовательность операций, система начнет действовать в соответствии с законом всемирного тяготения. Бесчисленное количество тонн воды уже поступили в систему. Гидравлика действует автоматически и…

— Что, дьявол тебя побери, ты несешь? — Хорлокер хлопнул кулаком по столу.

— С помощью компьютера остановить процесс я не могу, — придушенно ответил инженер.

— Он мне ничего не говорил! — взвизгнул Уокси. — Клян…

Хорлокер метнул на него яростный взгляд, и капитан заткнулся на полуслове. Шеф полиции снова повернулся к инженеру:

— Я не желаю слышать о том, что вы сделать не можете. Скажите мне лучше, что вы можете.

— Ну хорошо, — неохотно заговорил Даффи. — Кто-то должен спуститься к главной заслонке и закрыть все клапаны вручную. Но операция эта крайне опасна. Не думаю, что ручным управлением пользовались после того, как была введена в строй автоматическая система. А это произошло больше десяти лет назад. О том, чтобы прекратить приток в Резервуар, вообще забудьте! По трубе акведука диаметром восемь футов с севера штата уже катят миллионы кубических футов воды. Если вам даже удастся закрыть заслонки, то воду уже ничем не остановить. Достигнув Резервуара, она перельется через край, зальет Центральный парк и…

— Пусть даже возникнет озеро имени Эда Коха, мне на это плевать. Берите с собой Уокси, прихватите людей столько, сколько надо, и вперед!

Уокси в ужасе посмотрел на шефа:

— Но, сэр… Не будет ли полезнее, если я… — фразы он так и не закончил.

— Сэр, туда крайне трудно проникнуть, — залопотал Даффи, судорожно двигая маленькими потными ручками. — Система задвижек находится непосредственно под Резервуаром, там очень мощный поток, и пострадать там…

— Даффи, — оборвал его Хорлокер. — Убирайся отсюда к дьяволу и заткни эти клапаны! Ты меня понял?

— Да, — пискнул Даффи и побледнел еще сильнее.

— Ты это затеял, — продолжил шеф, поворачиваясь к Уокси, — тебе это и прекращать. Вопросы?

— Так точно, сэр.

— Слушаю.

— Я хотел… я хотел сказать, никак нет, сэр.

В комнате повисла тишина. Никто не двигался.

— Да шевелите же вы своими задницами! — рявкнул Хорлокер.

Уокси встал со стула и нехотя поплелся вслед за Даффи к дверям. Марго отступила в сторону, пропуская его.

48

К рошечная дверь в «Винный погребок» — шикарный клуб, из тех, что столь расплодились в последний год на Манхэттене, — была сделана в стиле «ар деко». Создавалось впечатление, что о необходимости входа вспомнили случайно и пробили его в последний момент в левом углу фасада дома, известного под названием «Хемпшир-Хаус». Заняв выгодную позицию рядом с дверью, Смитбек смотрел на море голов, простиравшееся на восток и на запад. В темном море виднелись зеленые пятна старых деревьев гинкго, окаймляющих вход в Центральный парк. Некоторые демонстранты стояли в почтительном молчании. Другие — в основном молодые люди в белых рубашках с закатанными рукавами и ослабленными узлами галстуков — пили пиво, пряча банки и бутылки в бумажных пакетах, или радостно шлепали друг друга по плечам. Во втором ряду Смитбек увидел девушку с большим плакатом:

ПАМЕЛА, МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ.

По щеке девицы катилась слеза. В другой руке она держала газету с его недавней статьей. В первых шеренгах демонстрантов царила тишина, однако из недр толпы до Смитбека доносились вопли и крики, мешавшиеся с совсем уж отдаленным хрипом полицейских громкоговорителей, воем сирен и гудением клаксонов.

Миссис Вишер ставила свечу у большого портрета дочери. Рука ее была тверда, но пламя трепетало под порывами прохладного ночного ветра. Все смолкли, когда миссис Вишер опустилась на колени и стала молиться. Осенив себя крестным знамением, она поднялась с колен и отошла к горе цветов, позволив тем самым близким друзьям поставить свои свечи рядом с ее огоньком. Прошла минута. Затем другая. Миссис Вишер бросила последний взгляд на окруженную свечами фотографию. Она пошатнулась, и Смитбек протянул ей руку. Миссис Вишер с недоумением посмотрела на него, словно забыв, зачем она здесь оказалась.