Автор дневника погиб 25.03.1945 года в воздушном бою над Сопотом, сбив свой пятый (или седьмой) самолет противника. По сведениям очевидцев он открыл огонь с такой близкой дистанции, что его самолет врезался в поврежденный немецкий истребитель.

Документального подтверждения боевого использования Р-47 ВВС РККА и боевых потерь «Тандерболтов» не обнаружено.

Упомянутые в рассказе.

Кондратьев Петр Васильевич – кадровый советский военный, участник советско-финской войны, Герой Советского Союза, на начало войны командовал полком под Ленинградом, затем бригадой ВВС Балтийского Флота, погиб в авиационной катастрофе 1.06.43 г.

Мясников Александр Федорович – из крестьян, кадровый военный, участник советско-финской войны, в начале войны капитан – командир эскадрильи, понижен за дисциплину до ст. лейтенанта – командира звена, вновь капитан, майор – заместитель командира полка, лично сбил 3 самолета противника, погиб в воздушном бою 11 сентября 42 г.

Львов Семен Иванович – кадровый военный, участник боев у озера Хасан и советско-финской войны, на начало войны ст. лейтенант – заместитель командира эскадрильи, лично сбил 7 самолетов противника, Герой Советского Союза, войну заканчивал на Дальнем Востоке, вышел на пенсию полковником, преподавателем ВУЗа.

Чепелкин Петр Афанасьевич – войну начал младшим лейтенантом, в сентябре 41 года приземлился в расположении чужого полка и продолжил воевать в его составе, дослужился до капитана, лично сбил 2 самолета противника, погиб в воздушном бою 14.08.42 г. оторвавшись от своей группы увлекшись преследованием финского истребителя.

Ефимов Матвей Андреевич – кадровый военный, летчик инструктор, лично сбил 3 самолета противника, Герой Советского Союза, капитан, погиб в воздушном бою 7.01.43 г.

Каберов Игорь Александрович – морской летчик, войну начал на Балтике лейтенантом, лично сбил 8 самолетов противника, в конце войны командовал эскадрильей на Тихом океане.

Никитин Николай Михайлович – кадровый морской летчик, воевал в Испании и Финляндии, в начале войны командовал эскадрильей, затем полком, дивизией, лично сбил 3 самолета противника.

Новиков Александр Александрович – участник гражданской войны в рядах Красной Армии, с 1933 года переведен в ВВС на должность начальника штаба авиационной бригады, во время войны командовал ВВС фронта, командующий ВВС, внес большой вклад в развитие советской авиации, говоря современным языком. был талантливым топ менеджером, хотя профессиональным летчиком не был, арестован и осужден в 1946 году на пять лет, реабилитирован.

Речкалов Григорий Андреевич – летчик-ас, за день до начала войны был забракован по зрению, но, воспользовавшись неразберихой в первый день войны, продолжил летать на «Чайке», за первый месяц войны одержал 3 личных победы, после ранения был отправлен в запасной полк, откуда сбежал в свой, по разным данным сбил от 48 до 61 самолетов противника, Герой Советского Союза.

Бабак Иван Ильич – попал на фронт в мае 42 г. на Кавказ, лично сбил 35 самолетов, в конце войны в звании старшего лейтенанта командовал полком Покрышкина, менее чем за два месяца до конца войны попал в плен, освобожден после Победы.

Покрышкин Александр Иванович – официально считается вторым по результативности советским асом, трижды Герой Советского Союза, прошел боевой путь от заместителя командира эскадрильи до командира дивизии, первую победу одержал 26 июня 41 г. заключительный боевой вылет 30.04.45 г., по разным данным сбил от 46 до 59 (или более) самолетов противника, активно разрабатывал тактику истребительной авиации.

Федоров Аркадий Васильевич – советский ас, начал войну 22.06.41 г., после пленения Бабака возглавил полк, лично сбил 24 самолета противника.

Мне снился сон, словно я умер, но не попал в ад, а был принят в небесное воинство.

Я был не один, а стоял, или точнее парил в огромной когорте ангелов, очень похожих друг на друга, разве что еле заметно отличающихся выражением ликов и золотым оттенком волос. В руках каждого из нас было по огненному мечу, а за спиной – крылья. Странное дело. я думал, что эти крылья должны мешать, доставлять некоторый дискомфорт, но они совершенно не ощущались. Я не мог рассмотреть из какой части спины они растут, но это место даже не чесалось. Они были моим естественным продолжением как любая другая часть тела.

Внизу под нами, на страшной небесной глубине, уже шла битва. Мы были наподобие новобранцев – только что прибывших рекрутов, и нам предстояло присоединиться к сражению. По тайной, но всем понятной команде мы бросились целой армией на темную массу демонов. Мы падали вниз, ускоряясь, я слышал свист ветра, чувствовал, как воздушный поток обтекает мое лицо и невесомое тело. Под давлением воздуха крылья иногда издавали странный звук, как хлопает развивающийся на ветру флаг или раскрывается купол парашюта, но только хлопки были более приглушенные, и не причиняли вреда или болезненного ощущения. Так, несясь навстречу судьбе, мы падали несколько минут, хотя разве ангелам известно людское время, пока с разгона с грохотом и мощным ударом не врезались в армию демонов. Началась сеча. Мы разили и разили нас. Я и не думал, что ангелы могут испытывать такое страстное чувство лютой ненависти, я и не думал, что ангелы могут умирать!

Счет времени совершенно остановился, казалось сражение длиться бесконечно. Огненный меч был прекрасным оружием, я выбирал ближайшего демона, колол или рубил. Я смог рассмотреть, что наш противник очень похож на нас, разве что лики у них страшнее, а волосы и крылья имеют темно – красный оттенок. Я сразил многих, но один подобрался ко мне сбоку, вонзая играющий языками пламени клинок мне под ребра. Боль была невыносима, я закричал и, теряя сознание, был ошарашен последней странной мыслью. неужели и ангелы умирают?

Счета времени не было. Я проваливался в глухую слепую тьму и вдруг, внезапно, оказался на той самой первоначальной высоте, откуда началось наше падение в битву. Рана не болела, она затянулась без следа, впрочем, о каком следе можно было говорить, имея невесомое тело. И опять я оказался посреди бесчисленного воинства, оно было таким огромным, что любой стоящий в строю мог считать себя в центре. Не мешкая, словно парашютисты, получившие команду «прыжок», мы соскользнули с невидимой опоры и опять помчались в гущу идущего сражения навстречу армии демонов. Я летел, а точнее падал с чувством непонимания происходящего, с чувством наивного удивления. я думал что рай – это вечное безмятежное пребывание в лоне бога, под сенью его любви, без ненависти и боли, словно майский цветок на лужайке под нежным солнцем, и что же оказывается. рай, подобно скандинавской Вальхалле – это непрекращающаяся битва добра со злом, без победителей и побежденных!

Крылья яростно бились о встречный воздух, хлопая натянутым тентом.

Я проснулся от навязчивого наглого стука в дверь.

– Какого беса! – процедил я сквозь зубы, чувствуя как каждое тихое слово, сливается с невыносимым стуком и в полученном резонансе разбивает мою болящую голову кувалдой кривого кузнеца Арона, которым в детстве пугала меня мать. – Что за дурацкий сон, ох и перебрали мы вчера с Имре, празднуя День святого Иштвана!