надо же было как-то объяснить внезапное появление в доме Сэнди. Но они с Гертой условились сказать, что Сэнди захотела погостить у крестных и упросила возвращавшегося с праздника отца, чтобы Бен не ехал сразу к городским воротам, а сперва завез ее сюда. Но когда они добрались до дома Марты, там все уже спали – кроме одной Герты, которая, разумеется, сказала Бену, что ее родные будут только рады, если Сэнди на несколько дней останется у них, и уложила её в своей комнате. Версия была так себе, поскольку Бен никогда в жизни не повез бы Сэнди к крестным среди ночи, как бы она его ни просила – он бы посчитал это невежливым, и был бы совершенно прав. Но, раз уж Сэнди находилась у них дома, то такое объяснение покажется Петеру с Мартой куда более естественным, чем всякое другое. Им просто не придет в голову, что Сэнди могла убежать из дома – с какой стати ей оттуда убегать?..

Все остальное Герта с Сэнди решили обсудить утром, на свежую голову. И, кое-как устроившись в кровати Герты – в детстве они часто спали на ней вместе, но сейчас кровать определенно стала тесноватой – мгновенно заснули.

Гильом пожелал узнать, с чего Адриан собирается начать свои поиски, и принцу пришлось сказать, что никакого внятного плана у него нет. Он собирался просто возвратиться на то место, где совсем недавно исчезла карета незнакомки, сойти с дороги в лес и двигаться вперед наугад, надеясь, что серебряная туфелька действительно хранит в себе частицу капризной эльфийской магии. Если предположить, что эта магия стремится вырваться из чуждой и враждебной любым чарам человеческой реальности в привычный мир, то можно допустить, что с ее помощью ему удастся пересечь незримую границу, отделяющую Подлунную страну от человеческого мира.

Произнеся все это вслух, Адриан осознал, насколько глупо это все звучит, и приготовился к тому, что сэр Гильом поднимет его на смех, но Орси, к его большому удивлению, кивнул:

- Исходя из того, что мне известно о Полуночной стране, это, действительно, может сработать. Попытайтесь… Я провожу вас до места, где вы в последний раз видели эту коляску. Нет, Ваше высочество, это не обсуждается, - сказал Гильом, заметив, что принц хочет возразить. – Во-первых, мне придется завтра – то есть, собственно, уже сегодня утром – рассказывать о всем случившемся Его величеству. А я предпочитаю говорить о том, что видел своими глазами, а не просто знаю с чужих слов. А во-вторых, скажите, как вы собирались поступить с вашим конем? Оставить его посреди дороги, привязать к какому-нибудь дереву или, может, тащить его за собой через валежник, овраги и бурелом?

Адриан прикусил губу. Лес вдоль дороги, по которой он скакал за незнакомкой, в самом деле плохо подходил для путешествия верхом. А привязывать бедного коня к какому-нибудь дереву, когда не знаешь, куда ты идешь и когда сумеешь вернуться – вообще идиотизм. Но оставалось совершенно непонятным, почему Гильом, даже не видя того места, где пропали лошадь и коляска, сразу же сообразил, что Адриану придется идти пешком – а вот ему такая мысль даже не пришла в голову.

Гильом взглянул на принца и пожал плечами.

- Это называется «опыт», Адриан. Вы даже не представляете, сколько различных глупостей я сделал в первые годы службы Братству… и, предупреждая ваш вопрос – нет, я не собираюсь вам о них рассказывать. Ни сейчас, ни «когда-нибудь потом»… Я возьму вашу лошадь и верну ее обратно на конюшню. А вы сможете заняться поиском пути в Подлунный мир. В большинстве известных мне случаев люди пересекали границу между нашими мирами незаметно для себя и совершенно не желая этого. Причем, как правило, они даже не сознавали, что они находятся уже не здесь, а там, и понимали это только в тот момент, когда нос к носу сталкивались с эльфами. Но, может быть, вам повезет, и с помощью вашего талисмана, - Орси прикоснулся к туфельке, которую Адриан до сих пор держал в руках, - вы в самом деле сможете попасть в мир эльфов добровольно и сознательно.

Эльфы возникли перед Адрианом так внезапно, словно они вышли не из-за деревьев, а прямо из серых предрассветных сумерек. От неожиданности Адриан попятился назад, выхватывая меч. Эльфов было по крайней мере пятеро – сколько еще могло скрываться за деревьями, принц, разумеется, не знал, – и все они были вооружены. Под тусклыми, призрачно-серыми плащами виднелась тонкая вязь металлических колец.

Адриан, прочитавший в детстве все, что только можно было прочитать про эльфов и их земли, сразу понял, с кем столкнулся. Сумеречная Стража, воины Полуночного мира, охранявшие границу… значит, у него все-таки получилось. К худу или же к добру, но он сумел прорваться на ту сторону.

- Он что, угрожает нам этой своей железкой?.. - с недоброй усмешкой спросил эльф у своих спутников. - Какой отважный человек.

- Никто никому не угрожает, - сказал Адриан. – Я пришел с миром. А за меч схватился только потому, что вы застали меня врасплох.

Эльф рассмеялся.

- Люди всегда приходят с миром… и с железом, - издевательски заметил он.

- Вы, наверное, воображаете, что можете ходить тут со своим оружием, как в ваших городах, – мрачно сказал один из его спутников. Он, вероятно, был моложе остальных – во всяком случае, он еще не освоил высшего шика Сумеречных стражей – по возможности, не обращаться к людям напрямую, разговаривая только со своими, как будто присутствующий при разговоре человек был кем-то вроде камня или дерева.

- Я не враг жителям Полуночной страны, - возразил принц. – Я Адриан, сын короля Эдварда. Мой отец всегда уважал ваши обычаи.

Эльфы переглянулись.

В сущности, между Алларией и Королевством фей никогда не существовало таких тесных отношений, как между двором короля Эдварда и Нижним миром, которым владели тролли. Эльфы никогда не посылали в Тилфорд ни послов, ни дипломатов – какой смысл разговаривать о чем-то с королями, которые, по сравнению с обитателями Подлунной страны, были недолговечнее мышей-полевок? Но кое-какие древние соглашения между миром людей и эльфами, действительно, существовали. Не ставить в лесу крестов и алтарей, которые мешали жителям Полуночного мира свободно пересекать границу. Не