Голос Веры ворвался в Машину реальность, когда та невольно задумалась. Ответив не сразу, потому что, откликаться на чужое имя надо было еще привыкнуть, Маша, наконец, подняла глаза на уже изнывающую коллегу.

–  А что, надо как-то по-особенному? –  Удивилась она, скосив взгляд на Димку, который тут же ей улыбнулся. Маша улыбнулась ему в ответ.

– Эй, я о серьезных вещах говорю, а ты Рожковскому подмигиваешь. –  Наигранно рассердилась Вера.

– Я не подмигиваю, – заметила Маша, снова улыбнувшись Димке. –  Я заигрываю. –  С достоинством произнесла она.

– Слушай. Давай поговорим с тобой серьезно, – нахмурилась шатенка, – в последнее время ты такая несобранная. –  Маша теперь смотрела только на Веру. –  Я думала, что ты уже давно наряд приготовила.

Маша вспомнила развратные платья предыдущей Кати. Нет, она любое из них не наденет, ни за какие коврижки.

– А куда собственно надо идти?

Публичные мероприятия, а тем более корпоративы не входили в ее планы. На них Маша себя чувствовала как слон в этой самой лавке.

– Ты что? Забыла?

Коллега настолько забавно выглядела в своем удивлении, что девушка рассмеялась. На её смех, как ни странно, но отреагировал Богданов. Он посмотрел на Машу таким прискорбным взглядом, что все веселье пропало.

– Забыла. –  Маша решила прикинуться валенком. Глядишь, Вера сама же, и просветит ее.

Шатенка тряхнула головой, отчего распущенные волосы рассыпались по плечам.

– Завтра приезжают иностранные инвесторы. –  Шепотом, словно выдавая страшную тайну, произнесла она. –  Может, и к нам заглянут.

– Может? –  Маша едва сдержалась, чтобы снова не рассмеяться. –  И поэтому такой сыр бор на работе с утра? Тетя Галя, наша уборщица как ошпаренная бегает с тряпкой, все сотрудницы вместо того чтобы работать, принялись записываться в парикмахерскую. А они «может быть» заедут. Где логика?

Маша серьезно посмотрела на коллегу.

Вера подняла руки вверх, не понимая как еще объяснить, что красивое платье это визитная карточка любой нормальной женщины.

– Ладно, ладно, я поняла, – Маша снова не удержалась и посмотрела на «мужа». Тот просто постучал пальцем по клавиатуре. Пока Маша соображала, что это значит, на её почтовый ящик пришло письмо. От него.

Красивая картинка с розами и алое сердечко.

Маша умилилась при виде такой красоты. До чего он милый! И тут же напомнила себе, что Димка чужой муж, и она в принципе не имеет на него никакого права. Но, как же она в него влюбилась! Просто по уши.

Маша послала ему ответного зайку с красным сердечком в мохнатых лапках. Он улыбнулся и посмотрел на нее. А она на него. Прямо любовный роман!

Только вот что будет, когда Маша станет сама собой? Разбитые мечты? Слезы в подушку? Маша могла поклясться, что на неё какая она есть на самом деле Димка даже и не посмотрит.

«Прости, что веду себя как свинья. Ты стараешься исправиться, а я не поддерживаю тебя». –  Опять письмо от него. Маша вздохнула, не зная, что написать в ответ.

« Вера говорит, что завтра приедут какие-то инвесторы и надо принарядиться». –  Лучше беседовать ни о чем. Так надежней.

«Ты и так красивая». –  Ну, зачем он пишет такие хорошие слова! –  «Но, если хочешь, наряжайся». –  Через несколько секунд пришло от него.

– Что твой пишет? –  Поинтересовалась любопытная Вера. И как она только узнала, что Маша переписывается именно с Димкой?

– Говорит, что если хочу, могу нарядиться. –  Медленно произнесла Маша, сомневаясь в необходимости посвящать коллегу в личную переписку.

– Ну вот! –  Похоже, Димкины слова обрадовали Веру куда больше, нежели вялый энтузиазм Маши. –  Значит, в обеденный перерыв прошвырнемся по магазинам. Тут за углом, кстати, неплохой бутик.

Маша едва не застонала. Ну, знала же, что лучше держать язык за зубами. Но нет же. И никто ведь из нее слова не тянул!

Проведя оставшиеся несколько часом до обеденного перерыва как на иголках, Маша смирилась, что идти за нарядами все же придется, но когда к столу подошел Димка, ей разом захотелось послать, куда подальше Веру с её бутиками и уйти с ним хоть на край земли.

– Извини, Дим. Ты сегодня не у дел. –  Вера оттеснила улыбающегося мужа, который тут же посерьезнел. –  Мы с твоей женой запланировали пройтись по магазинам.

Димка хитро так посмотрел на Машу.

– Если хочешь, можешь пойти с нами. –  Осторожно предложила жена.

Димка торжествующе глянул на коллегу и, забрав обе их дамских сумки, повел девушек к выходу.

Вадим Богданов с грустью проследил за такими счастливыми супругами Рожковскими. Что-то здесь не так? Катя ведь его любит. Несколько дней назад он был в этом точно уверен. Почему же вдруг такая перемена? Что-то здесь не чисто!

Вечером Димка застал Машу на кухне с красными от слез глазами. Едва завидев мужа, Маша попыталась привести себя в порядок, но он уже понял, что с его женой не все так хорошо, как ему представлялось.

– Что такое? –  Он опустился на корточки перед табуретом, на котором сидела его любимая и, протянув ладонь, погладил её по руке. Маша не знала, что ответить и поэтому промолчала. –  Расскажи мне, что тебя расстроило?

После его слов захотелось просто выть от горя. В любой момент она может снова очутиться в своем теле, навсегда потеряв и любимого, и мечту о счастливом будущем. Серьезный повод, для того чтобы повесить нос.

Что же ей делать? Этим вопросом Маша задавалась несколько дней, с того самого момента как встретила свою маму. Понятное дело, что настоящая Маша сейчас без сознания, потому что её душа заняла чужое тело, тогда где в таком случае Катя?

Неожиданное пробуждение в чужом теле, которое раньше считалось невероятным, теперь стало для Маши настоящей пыткой и вселяло ужас.

А Димка. Такой нежный и заботливый. Настоящий джентльмен, безумно любящий свою жену. Горькая истина заключалась именно в словах «любящий свою жену». Он ведь так хорошо относится к Маше, потому, что считает её другим человеком. Своей женой. А она бессовестно пользуется его благосклонностью.

Поэтому вместо честного признания о причинах слёз и грусти, Маша только кивнула, готовая снова расплакаться.

– Не надо, пожалуйста. –  Димка притянул её к себе и погладил по волосам. –  Не плачь. А то и я заплачу. Скажи мне честно, это не я тебя обидел?

Маша отрицательно покачала головой