– Вам следовало бы объяснить им мое нежелание сходиться с местным обществом.

– Как бы я мог это сделать, не зная причин? Не ответив на вопрос Дэра, Ориана сказала:

– Я пошлю записку, что не могу принять приглашение, потому что заболела.

– Доктор Керфи немедленно явится лечить вас, и ваш обман раскроется.

Ориана прижала палец к губам, обдумывая затруднительное положение.

– Кроме вас, единственным гостем там буду я, – сказал Дэр. – Обеды миссис Керфи пользуется прекрасной репутацией, и я уже намекнул, что вы предпочитаете рыбу и домашнюю птицу.

– Но у меня даже нет подходящего туалета. – Ориана отчаянно подыскивала предлог для отказа.

– Ваше прелестное светло-зеленое платье, в котором вы были прошлым вечером, вполне подойдет.

Видимо, он запомнил это платье, потому что у него глубокий вырез.

– Вы намерены подобрать для меня и туфли? – едко вопросила Ориана.

– С удовольствием, если вы нуждаетесь в помощи. Я хотел бы увидеть всю коллекцию, так как не думаю, что вы надевали одну и ту же пару дважды. Готов держать пари, что у вас есть даже особые туфельки для танцев. Хотелось бы их найти, – заявил он и вошел к ней в комнату. Ориана последовала за ним с твердым намерением немедленно выставить его за дверь. Она опоздала – Дэр уже открыл гардероб, полный платьев, отнюдь не предназначенных для жизни в деревне.

Тронув темно-красное платье, в котором Ориана выступала на концерте в Честере, Дэр заметил:

– Этого платья я не видел. И этого. – Он приподнял длинный рукав платья из шелка цвета сапфира.

– Вам здесь нечего делать, – резко произнесла Ориана. – Что, если миссис Стоуэлл застанет вас за этим занятием? С какой стати вы хватаете руками мои платья?

– Этот коттедж принадлежит мне. Я имею право на осмотр. Я должен убедиться, что мой временный жилец добросовестен и не причинил ущерба моему имуществу. – Он наклонился и заглянул в отделение для обуви. – А это что такое?

Дэр взял в руки пару лайковых туфелек на плоской кожаной подошве.

– Моя личная собственность. – Ориана отобрала у него туфельки и спрятала их за спину. – Уходите, сэр Дэриус.

– Дэр.

Ориана покачала головой.

– Мы одни, и находимся у вас в спальне. Самое подходящее место для дружеского обращения.

– Нед может услышать, – предостерегла Ориана. – Это возбудит его подозрения.

– У нас на острове мы не спешим думать о людях плохое.

– Неужели? Помнится, при нашем первом знакомстве вы приняли меня за шлюху. И до недавнего времени считали охотницей за деньгами.

Дэр засмеялся – пожалуй, чересчур громко.

– Теперь я так уже не считаю. Высокая цена этих платьев свидетельствует о том, что у вас и своих денег достаточно, Ориана.

– Я предпочитаю, чтобы вы называли меня миссис Джулиан, – заявила она чопорно, но не удержалась от улыбки.

– Только в обществе. Когда я буду сопровождать вас в зал ассамблеи в Дугласе, даю слово вести себя в высшей степени благопристойно.

Ориане ни разу не довелось побывать на балу ассамблеи. Тех, кто выступал на сцене, не удостаивали приглашениями на балы джентри[4]и титулованной знати. Она не могла сказать Дэру, что единственной для нее возможностью принять участие в танцах было посещение публичных маскарадов в таких местах, как, например, Воксхолл-Гарденз, где светские повесы и разного рода прощелыги развлекались с дамами сомнительной репутации, слушали музыку или уединялись в укромных аллеях.

Дэр решительно подошел к кровати и взял книжку, которую Ориана там оставила.

– Отдайте ее мне, – потребовала она.

Дэр вместо этого полистал книжку и, найдя отмеченную Орианой страницу, принялся читать вслух:

Сто раз целуй меня, и тысячу, и снова

Еще до тысячи, опять до ста другого,

До новой тысячи, до новых сот опять.

Когда же много их придется насчитать,

Смешаем счет тогда, чтоб мы его не знали,

Чтоб злые нам с тобой завидовать не стали,

Узнав, как много раз тебя я целовал.

Дэр поднял на Ориану сверкающие озорством глаза.

– Вы, однако, романтичны.

Ориана хотела возразить против такого определения – или обвинения? Ее пристрастие к поэзии Бена Джонсона невозможно было бы объяснить, не упомянув о придворных театральных представлениях ее предков Стюартов и о ее собственном плане положить на музыку лучшие сонеты. Промолчав, она как бы приняла эпитет, которым наградил ее Дэр. Слава Богу, непристойным он не был.

Ориана привыкла видеть Дэра в куртке для верховой езды, кожаных бриджах и высоких сапогах. Когда же он в этот день, ближе к вечеру, вернулся в Гленкрофт, то напомнил ей элегантного незнакомца, чей праздничный обед в день рождения она прервала. Галстук Дэра был завязан сложным узлом, под сюртуком на нем был узорчатый шелковый жилет, ноги обтягивали панталоны до колен.

Глаза Дэра блестели озорным блеском, когда он произносил замысловатый комплимент ее зеленому платью, после чего настоял, чтобы она показала ему, какие туфельки выбрала.

Семейство доктора Керфи тепло приветствовало их приезд в Баллакилиган, миссис Керфи усадила их в гостиной, где им подали ликер и сладкие бисквиты. Ориана, на обедах у которой присутствовали знаменитые писатели, остроумные актеры и талантливые музыканты, опасалась, что разговор окажется банальным и скучным. Она ошиблась, так как беседа сосредоточилась на Кэшинах, знатном семействе из соседнего прихода Моголд.

– Фабрика полотна, принадлежащая лорду Гарвейну, преуспевает сверх всяких ожиданий, – заметил Дэр во время обеда. – Мой друг Бак Уэйли просто не находит слов для оценки качества ткани, экспортируемой в Англию.

– Леди Гарвейн должна родить в будущем месяце, – сказала миссис Керфи.

– Да, – подтвердил Дэр, – и лорд Баллакрейн, должно быть, надеется на рождение внука, наследника титула.

– Молодые супруги так преданы друг другу, – сказал доктор. – Его светлость может рассчитывать на целый выводок внуков и внучек.

– На острове живут графы и бароны? – спросила Ориана небрежно, стараясь скрыть тревогу, вызванную этой неприятной для нее новостью.

– По одному представителю тех и других, – сообщил ей Дэр. – У нас есть и свой герцог, но чем меньше говорить об Этолле, тем лучше.

– Пятого июля, когда соберется тинуолд, вы увидите их всех, – пообещал Ориане доктор, – а кроме того, и весь состав правительственных чиновников.