новый, интересный мир с артефактами. Притом, в той встрече, в коридорчике, я его за язык не тянул. Напротив, он общался со мной как с равным в секретном деле. Так что выуживать информацию буду аккуратно.

Но, к большому сожалению, была, всего лишь, холодная улыбка и отсекающая фраза : – не понимаю, о чем ты говоришь.

Понятно, придется разбираться самому. Неизвестно с чем, неизвестно как.

Был бы простым исследователем, начал бы перечитывать литературу по психологии снов, или, по крайней мере, влез бы в интернет и поискал бы мистическое объяснение из группы йогов или сторонников Кастанеды.

Зато, у меня же есть свой, особенный способ получать ответы. Хотя, пока, я пользовался этим слишком поверхностно. А в игру шпионов, когда играешь роль выходца из другого мира, так поиграть и не собрался. Все никак настроя не было. То бизнес, то любовь, то тупая усталость. Намерение все никак не созревало.

Теперь, как мне кажется, немного поздновато. Найти могу сам. Ощущаю такую силу в себе. Правда, опыта присматриваться к мистическому маловато. Наверное, придется быть более недоверчивым и осторожным. Или, правильнее будет, с дурной казачье удалью ринуться к приключениям.

Ефим

Сразу определился, что профессиональные пересказывальщики и толкователи древнееврейских сказаний, мне не подойдут. Да и особо чувствительные гадатели и стабилизаторы чего-нибудь вокруг меня не то.

Я ничего против них не имею. Просто считаю, что их специализация к моему делу не имеет отношения. Хотя я и не язычник, но сейчас, скорее, пользу принесут или вольные мистики, или шаманы. Из-за того, что вторые могут пригодиться в неизвестной охоте, а первые, занимаясь собственным расцветом, помогут найти силу в отрыве от стереотипов, которыми пичкают толпу любопытных.

Как некрупный бизнесмен, я в традиции моих коллег, нередко тусовался со священниками уже хотя бы для того, чтобы в таком коллективе надежнее было общаться с другими бизнесменам. И приглашал на мероприятия и вел величественные беседы, подкармливая немалыми пожертвованиями. Воспринимаю их как ветвь бизнеса, что, может быть, и не очень правильно, но эффективно. Так что, точно не буду с оными обсуждать новую тему. По-любому, не смотря на обертку пафосных высказываний, служат они мамоне еще как. Оттого что в их тусовке откровенно кичатся роскошью и безнаказанностью в хамствах на элитных авто. Такое бытие и определяет сознание.

Зато есть у меня старый знакомый. Необычная личность. Ефимом звать. Любит рассказывать про тусовки с шаманами, а некоторые общие знакомые искренне уверены, что сам-то он и есть колдун. На что тот загадочно усмехается, но не противоречит.

Я, в отличие от остальных, особых иллюзий о нем не имею. Но признаю, что Ефим личность очень необычная, после общения с ним очень даже внутри все бурлит.

Но это экзотическая сторона. В действительности, по моему убеждению, Ефим – сейчас ушедший на пенсию по состоянию здоровья, заплечных дел мастер. Любитель послушать музыку погромче и покурить косячок.

Я его не нанимал как киллера. Да и перешептываний насчет Ефима не слышал. Но несколько специфичных деталей о его неафишируемой деятельности сложили у меня пазл Ефимов.

Всегда вспоминаю его высказывание о том, что в Торе за любое преступление можно как-то еще откупиться, кроме как за убийство, разве что в самые древние времена – за толпу коров и разного скота. Но а при кровной мести, прощать ни за какую сумму нельзя. Напротив, придется потратиться на серьезных помощников в таком деле. Не каждый может добиться чистых результатов. Так что, в условиях моратория на смертную казнь, правильным людям всегда работа найдется.

Я, конечно же, спрашивал, он из таких правильных людей? Нет, говорит, но к совершенству стремиться надо.

А я перечитал Тору. Притом в двух разных переводах. Не обманул таки Ефим. Но от этого, почему то, у меня на душе стало как-то светлее.

В старые добрые времена холостячества, до Ирины, я в компании нескольких знакомых деловых и с Ефимом, устраивали психоделические пикнички в южных горах. Сам-то я не ради косячков ехал. Просто напросто нужен был дурной задор, легкая встряса и свежий взгляд на кое какие проблемы. За многие годы трезвости научился таки поддерживать разудалую волну хмельного веселья. Хотя и не всегда.

Первые маячки о возможной основной работе Ефима я увидел только на втором выезде. Тогда он, судя по всему уже готовился отходить от дел и держался чуток порасслабленнее.

На вершину лысой горы мы поднялись уже под вечер. Палатки установили быстро, один по собственной инициативе ушел с бачками к источнику. Мы притащили дрова, благо, все было рядом.

Костром и чаем занимался я уже один. Народ развалился на ковриках и приступил к травке.

Дурное дело поперло достаточно скоро. Один достал туристический нож и стал имитировать индейские охотничьи танцы с обязательным криком 'Хач!' и ударом сверху по поверженному животному. Народ, сперва, лениво обсуждал, с каким криком лучше повергать в танце добычу.. Наиболее интересными были «хап», «хич» и «хум». А когда упомянули «бомс» и «пуук», всех пробило на «хи-хи», но не расслабило, а увлекло в такое же подобие танца с ножиками разных размеров. Кто поближе, кто чуть подальше, с самыми необычными криками не то, чтобы танцевали боевые танцы, скорее коряво делали ужимки, а чаще просто показывали, как втыкают ножи в жертву.

Сижу на корточках, готовлю чай в индийском стиле с молоком и пряностями в казанке, наблюдаю. Все действо чем-то стало напоминать древний боевой или охотничий лагерь, Вскоре втыкания ножей стали более синхронными, крики стали вплетаться а единый мощный рев. Все это, судя по всему, добавило бодрой дурости. Сначала одна пара стала притоптывать друг напротив друга, затем еще двое стали болтать ножами перед носом партнера, имитируя ножевой бой.

Учитывая дурман в головах от травки, дело шло к кровавым порезам, что, наверняка, могло сократить отдых ввиду создания полевого госпиталя. А еще, не дай Бог, могли доиграться и в кое-что поопаснее. От таких перспектив у меня в душе появилась грусть.

Но то, что я увидел, очень удивило. Как в фильме «Леон киллер», неожиданно из-за спины спаррингующих, стал проявляться, именно Ефим. Придерживая одной рукой подбородок чуть в сторону, второй аккуратно обтекал предплечье и властно отнимал нож. После чего трофей улетал и втыкался в дерево.

Так он обезоружил всех. Метал все в тот же ствол. Судя по тому, что ко всем подбирался сзади, притом одинаково, выверенными движениями, и, хоть, при ярком свете, но, практически, незаметно, сложилось впечатление, что такое дело для Ефима