бешенный заряд мощи. Когда разочаровывается – все улетает, как в в пропасть.

Любовь в браке, если оценивать без громких слов, это великое состояние души, которое позволяет себе партнер для счастливой жизни. Если, конечно, есть хотя бы внешняя иллюзия взаимности.

Но то, как морочат душу глупые – так это провда.

Так что, сравнивать надо не дамочек с душевным порывом или озабоченных страстью с киллерами – очень даже спорно. Но, все может быть. Я не эксперт в душегубстве.

…

Видно, он некую нотку затронул в моем подсознании. И оттого, в солнечный субботний день, перед обедом, ни с того, ни с сего, я всем своим существом ощутил вихрь волн поиска возле себя. Проблескивали стенки каналов, по которым я носился в серфе поиска. Щемящее радостью скорого открытия чувство наполнили сердце.

Но я-то еще ничего не искал. Не успел сформулировать направление намерений. Радость от найденного в скором будущем чего-то бередила душу. И не скажу, что в душе появилось хотя бы любопытство. Скорее обреченность и повинность нырнуть в нечто новое.

Наверное, на лице это состояние очень отражалось. Уж очень серьезно в меня всматривалась Ирина. Даже ничего не сказала насчет того, что за полчаса до обеда неожиданно срываюсь, хватаю походную сумку и прощаюсь.

Но подбежали дети, увидев меня собранным, объявили, что нужно привезти новые игрушки. Жена поцеловала и, пожелав удачи, помахала рукой.

Меня куда то устремило на новой волне. Как будто, что-то потустороннее помогало.

В аэропорту оказался доступный последний билет аккурат за полтора часа до вылета. Таксист по прилету не сильно развел на деньги, даже подсказал, как лучше добраться до села. Так что сразу на электричку, станция. Все. Темп закончился.

Аборигены безмятежно-угрюмо пешком потопали по тропинкам к своим жилищам. Я минут десять после отхода поезда еще надеялся на какой-нибудь транспорт. Но ни то что машины, но и телеги не было. Жаль. А я-то в деловом костюме и дорогой обуви.

Пришлось топать пешком. Километра четыре до села. Еще километр за ним. Тропинка в рощицу, которая подымалась по холму.

В этот раз пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Очень уж живописной оказалась дорожка. Она шла достаточно круто вверх, часто петляла среди деревьев. Корни торчали причудливо, утоптанная земля часто меняла оттенок. По бокам от дорожки росла густая трава. Но вдоль самого пути, как будто, кто-то убрал все зеленое и оставил только желто-коричневые пятна. Не скажу, что выглядело это мистически. Скорее, почему то, милым и умиротворяющим.

Метров за двадцать до вершины я почувствовал необычный запах. Из той, уже подзабытой, серии тонких запахов. Из подзабытого периода тусовки со сторонниками полусказочного мира вампиров и нелюдей.

Давненько такое чувство меня не наполняло. Но, на этот раз, не было в запахе ничего отталкивающего. Непонятное, новое, воспринималось как признак чего-то чужого. Но не опасного, но и не притягивающего.

У последнего поворота тропинки тонкий запах пропал. Но, зато, я ощутил, что цель моих поисков близка.

На небольшой скале, подложив руки под голову, лежал мой старый знакомый. Тот, который мне помог отмахаться в камере.

– Привет, Лукьян, – говорю.

– Я не Лукьян, – с улыбкой повернулся ко мне.

– Ты же говорил, что тезка, – я чуток засмущался.

–Прости, но то был тупой юмор, меня зовут Петр. Чай попьешь со мной, или пробежишь мимо? – неожиданно спросил.

Я ощутил, что здесь-то и есть моя цель поиска. Но Петр ли, или что-то другое, пока непонятно.

Кивнул головой – чай так чай.

– Какими судьбами в наших краях?

– Так внутренний голос посоветовал. Вот и примчал сюда.

– У тебя такой суровый внутренний голос.

– Нет, просто мне очень любопытно, когда он что-либо такое указывает.

Петр улыбнулся и повел меня в его лагерь.

***

Молча шли не долго. Видимо, из вежливости, дабы развлечь гостя, Петр начал разговор.

– Знаешь, у меня сейчас такое впечатление, что наше общение сейчас будет напоминать первую встречу будущих сватов, когда молодые знакомят родителей и те одновременно и держат некий образ и, одновременно, раскрывают карты.

– Может быть. – я кивнул.

– Не так часто устаиваю четырехдневный пост на лысой горе. – задумчиво начал Петр. – конечно, хочется, чтобы раскрылась какая-нибудь внутренняя сила. Но и то, что мозги приходят нужный лад, также хорошо. В этот раз меня подтолкнуло предчувствие, что кое-какие идеи могут ожить. Так что, я, увидев тебя, получил надежду. Не просто так ты сюда забрался.

– Почему пост четырехдневный? Многие, кого я знаю, используют три дня, или неделю. Вроде бы так физиологичнее, – любопытствую.

– Первые разы с таким делом у меня были по четыре дня. И, как показал опыт, по сей день для меня это удачно. Чуть позже, я узнал, что у китайцев число четыре ассоциируется со смертью – звучат слова очень похоже, хоть и иероглифы разные. Значит, я именно так подхожу к грани перехода на уровне символов. Ну а то, что как-то касается смертушки, или губит, или дает особые силы.

– Я читал, что индейцы также четыре дня на лысых горах голодали и молились, чтобы получить в помощники какого-нибудь духа.

– Интересно. Не знал. Хоть я и не вызываю духов, но вижу, мой выбор схемы поста не уникален.

– Можно вопрос не по теме, – отвлекся я, – ты, во вторую встречу сказал необычно «аккуратненько». Откуда именно такая манера у тебя? Просто, я такое слышал в необычных ситуациях, и очень интересно, что за этим кроется.

– Точно не припомню. Может и само получилось, а, возможно, кто-то из моих знакомых так любил приговаривать. Наверное, такое не обременительное слово-паразит. Нет-нет, вспомнил, точно, папин телохранитель так часто шутил.

Значит это просто такое совпадение, решил я. И никакое не хитрое знаковое слово от тайного общества.

– После двадцати у меня проснулся инстинкт, наверное, доставшийся еще от древних предков, – после небольшой паузы, я решил продолжить разговор, – начал находить людей и предметы самым неожиданным способом. Появилось ощущение какой-то волны, изредка, туннеля, который ведет меня к нужной цели. А вчера я ощутил такую волну, хоть и не ощущал ни цели ни необходимости. Экое провидение заставило меня тебя найти.

– Интересный талант.

Мы потопали к месту проживания Петра. Аскетично. На краю лысины горы. Через пару метров начинался кустарник и, за ним лес.

Меня удивило, что палатка располагалась достаточно далеко от кострища с треногой и бревном, на котором, судя по всему, Петр сидел у огня. Притом, рядом были удобные места для обустройства спального места.

Интересуюсь столь странным расположением.

– Ну, мне не лениво пройти лишних двадцать метров. – усмехнулся