– Ну и ладно. Рад, что у тебя все получилось. Ты когда дома будешь? – спросил я.

– Ммм… – задумался он. – Минут через сорок.

– Отлично. Тогда никуда не девайся. Часа через полтора я с тобой свяжусь по видеосвязи, будем обсуждать, как мне ближайшие две недели от дел освободить.

– А это вообще возможно? – спросил он неуверенно. – Вы ж себя, как меня, нагрузили.

– О, то есть у тебя есть свободное время на школу? – изобразил я заинтересованность.

– Никакого свободного времени, шеф, – ответил он быстро. – То есть… Кхм. Прошу прощения, господин. В общем, я вас понял. Через полтора часа. Хм. Так, может, мне сразу к вам? Я живу достаточно близко, и время у меня… чуть-чуть есть.

– Как тебе удобнее, Нэмото, – улыбнулся я. – Тогда все, до встречи.

Следующие три дня у меня были очень напряженными. Наша троица смогла разгрузить мне большую часть оставшихся до турнира двух недель, но то, что отложить, перенести или перекинуть на Нэмото не удалось, уложилось в очень плотный график. На машине я уже не успевал, так что пришлось использовать вертолет. Да, лишние траты, но что поделать? Я не мог отказать в просьбе Мамио. Он, конечно, не Казуки, но я сам принял ответственность за него. Он также является моим воспитанником. И то, что он по большей части с Казуки занимается, не отменяет данного факта. Да и, скажем прямо, Казуки хорош, но не настолько, чтобы заниматься с Мамио самостоятельно. Зато мои указания относительно него выполняет идеально. А указаний много – я держу под плотным контролем процесс тренировок.

В общем и целом я смог освободить десять с половиной дней. Ну а так как токийское поместье для тренировок не предназначено, а Токусима все же далековато, поехали мы на родовые земли за городом. В тот самый супер-пупер-элитный онсэн, где гостей почти не бывает. Почти не бывало. После выхода рода из клана Кояма гостей там и вовсе не было. Уточню на всякий случай – этот онсэн реально всегда был закрытым местом, тот же Акинари просил достать приглашение на другие источники. Тоже суперэлитные, но не стоящие на родовых землях.

– У-у-у… Тут все так и дышит древностью! – воскликнула Мизуки.

Ну да, чтоб тренировки – и без нее?

– А ты что, никогда здесь не бывала? – удивился Казуки.

– Это несущественно, – тут же отмахнулась от него Мизуки. – О, Син, помнишь то дерево?

– И дерево помню, и как вы меня туда загнали, – усмехнулся я.

Мне тогда одиннадцать было, планы на дальнейшую жизнь только начинали составляться, Токийский Карлик еще не стал известным, голодные времена еще не прошли, поэтому поездки в онсэн я воспринимал как отдых, несмотря на Атарашики, которая всеми силами пыталась его испортить… Хотя ладно, не всеми. Стоит признать, что захоти она, и моя жизнь реально превратилась бы в ад. Как минимум на ее территории.

– И как мы тебя тогда не прибили? – покачала головой Мизуки.

Забавный случай. Они с Шиной меня тогда сильно… раздосадовали, буквально из-под носа стащив несколько кусочков мраморной говядины. А для парня в тогдашней жизненной ситуации это был вдвойне деликатес. Кагами девчонок, конечно, отругала, но она их постоянно ругала, а вот поиздеваться надо мной у них выходило гораздо реже. Свою порцию мяса я потом все равно получил, но это было на ужин, а в тот момент я был крайне раздражен. В итоге, умыкнув у Акено фотоаппарат, на который он снимал семейные фото, я подлез к ним, когда они плескались в горячих источниках, в открытую нащелкал фоток, после чего с воплями «Теперь я богач!» умчался в закат. Правда, ведьмак из меня тогда был никакой, а Шина уже ломала лбом кирпичи, так что разъяренная девчонка догнала меня достаточно быстро. Пришлось залезать на ближайшее дерево. А там к ней и Мизуки присоединилась.

– Ты забыла, – произнес я, отвечая на ее риторический, по сути, вопрос, – я всегда быстро бегал. А Шина на удивление хреново лазила по деревьям.

– Да из нее и сейчас обезьяна так себе, – улыбнулась Мизуки. – Не то что мы с тобой.

– Да, ты меня тогда почти достала, – покачал я головой.

– Что, кстати, странно, если рассудить, – задумалась она.

– Я просто боялся быть слишком далеко, – ответил я. – Шутки шутками, но сверзиться с такой высоты я тебе позволить не мог.

А через две секунды вспомнившая что-то Мизуки звонко захохотала.

– А ведь мы с ней тогда абсолютно голые были, – произнесла она, смеясь. – Представляю, как офигела мама, когда пришла на наши вопли.

Да уж. Кагами тогда… Скажем так, она может заставить тебя бояться и стыдиться одновременно.

– Лучше подумай, куда делась пленка из того фотоаппарата, – сказал я с усмешкой. – Подозреваю, что в каком-то из секретных альбомов Акено лежат фотки двух визжащих голых пигалиц.

– Кстати, да, – произнесла она задумчиво. – Надо поспрашивать папку. Упустила я этот момент, слишком весело тогда было. Думаю, даже Шина под конец скорее от азарта кричала. Син, – сказала Мизуки неожиданно грустно. – Ты когда-нибудь простишь Шину?

Признаться, ее слова сбили меня с толку.

– Так давно уже, – произнес я после небольшой паузы. – Просто есть «до», а есть «после». Прошлой Шине я больше не мог доверять, хоть и не держал на нее зла, а с новой приходится выстраивать отношения заново. И небезуспешно, заметь.

– Да уж, – покачала она головой. – Хорошо, что ты у нас такой разумный.

– Ладно, – чуть повысил я голос. – До завтрашнего утра отдыхаем. Вам-то, может, и пофиг, а я в последние дни вкалывал как вол. Так что, мальчики и девочка, ноги в руки и вперед.

⁂

Поздно вечером Мизуки, одетая в легкую синюю юкату, сидела на энгаве – небольшой веранде вокруг дома и, держа на коленях чашку с чаем, смотрела на луну. Распущенные рыжие волосы частью лежали на спине, а частью на деревянном полу. Они с Шиной все-таки дожали отца, и тот выложил им свой план, после чего детство Мизуки закончилось. Что творилось в голове у ее сестры, она не знала, но, судя по расширенным глазам, удивлена она была знатно. А сама Мизуки… Помолвку с Ренжиро она никогда не воспринимала серьезно, точнее, не обращала на нее внимания. Есть и есть, ерунда какая. А вот Синдзи… Этот парень – совсем другое дело. Не воспринимать его всерьез у Мизуки просто не получалось. Во всяком случае, если дело касалось чего-то действительно важного. Он всегда был одним из столпов ее жизни. Мать, отец, Шина и он. Дед был фактором неожиданности, и полагаться на него не получалось, вот и оставались эти четверо. И лишь Синдзи был опорой всегда. Сколько она его помнит. Мизуки всегда могла убежать к нему… и он бы защитил ее, без вариантов. От кого угодно. Так что, да, детство кончилось. И не важно, примет ли он предложение отца или нет, сам факт того, что ее жизнь может кардинально измениться, оставил след в душе. Теперь она и Ренжиро не сможет воспринимать как нечто далекое и… детское. Отец сказал, что выбор за Сином – либо она, либо Шина, что поначалу удивило, все-таки ее сестра гений, – но при живом Патриархе, который дружит с их семьей, Шину и правда могли бы выпустить из клана. Точнее, дед мог бы ее выпустить. А даже если и нет – отец сильный, он продавит свою волю. Так что выбор за Синдзи. Примет он предложение или нет, а если примет, то кого выберет? Впрочем… И она, и Шина, и отец с матерью, и даже дед знают Сина слишком хорошо, и ни у кого из них в его выборе сомнений нет.