— Где?

— Я потом объясню. Но, в общем — лясы точить — это совсем не ногти делать. Когти у нас, кстати, ногтями называются. Имей ввиду если что.

— А-а-а… Ясно… Ну, я тогда буду их так и называть теперь. Ладно. Так я так решил, что та девочка тоже меня испугалась… Мне как-то так показалось. Она испугалась меня, но только как-то по доброму. А та женщина — немножко по злому.

— Всё так, Драм. Ведь то, какой ты человек, или какое ты отношение имеешь к другим, влияет и на все твои дела, и на все твои эмоции. Ведь любую эмоцию можно проявлять совершенно по разному. Вот например — можно пугаться с добротой или со злом. А ещё можно пугаться с любовью или с ненавистью.

— А как это так?

— А вот представь — если к тебе подошли откуда-нибудь сзади и вдруг издали какой-то такой громкий вопль, что ты испугался… ну… такой, например, розыгрыш. А вот ты представь теперь на секунду, что ты злой человек, ну или… какой-то такой… не очень-то и хороший. То ты что же сразу сделаешь когда уже отойдешь от испуга и станешь понимать, что тебя разыграли?..

— Ну… — котёнок задумался.

— Только долго не представляй. Долго представлять себя плохим и злым — вредно. Ведь если ты что-нибудь долго себе представляешь, то ты, наконец, можешь это взять, да и увидеть в своей жизни. Ну, я тебе скажу — что ты, скорее всего сделаешь. Скорее всего ты набросишься с кулаками на тех, кто тебя разыграл, и станешь браниться и кричать и, одним словом, совсем испугаешь и их, в свою очередь. Но что же ты сделаешь, если ты, наконец, снова хороший и добрый котёнок?.. Скорее всего ты слегка рассмеешься, когда уж поймёшь, что это шутка, с облегчением выдохнешь, и возможно, что даже сделаешь выговор шутникам за чересчур жестокую выходку. Но всё же ты сам себя будешь вести хорошо и культурно.

— Так значит вот так можно людей различать!.. — внезапно радостно вскрикнул котёнок, от чего Сью аж даже немножко вздрогнула, а потом разулыбалась. — Теперь я знаю!.. Я так всегда буду делать! Я буду подходить к людям и пугать их из-за спины, если хочу понять — хороший это человек или нет!

— Ну, этого я тебе совсем не советую, Драм. Во первых — ты так можешь легко добиться того, что тебе же придётся определять — не хороший ли это человек или плохой, а живой ли он ещё или нет, после такого розыгрыша. А во вторых — по этому признаку ты совсем, тоже, не сможешь определить наверняка. Ведь это может быть хороший человек, что просто совсем был замучен какими-то своими обстоятельствами, которые его выводят из себя. И от того — он зол и нервно реагирует и, может быть, даже захочет подраться. Совсем не от того, что он плохой человек. Поэтому так ты тоже не сможешь понять, к сожалению.

— Ну ладно… — расстроился Драм, — А жаль. Ну, а как же тогда можно пугаться с любовью? Вот это вот я не пойму. Но ты про это тоже сказала.

— А вот как. Скажи мне, твоя мама кричала когда-нибудь на тебя в такой момент, когда ты мог попасть в какую-нибудь опасность? Возможно она говорила тебе что-нибудь такое не делать, что ты, всё-таки, сделал, и от того чуть не поплатился жизнью или здоровьем?.. Ведь у всех, почти что, детей такое бывает в жизни. И я не удивлюсь — если и у котят тоже.

— Ну да… Было. — сказал Драм. — Один раз я чуть не попал под косилку. Мне мама сказала, что тут люди косят траву неподалёку, ведь я услышал такой, какой-то, странный шум рядом и спрашивал её — что это такое. И мама сказала, что это — косилка. Потом я её даже увидел чуть-чуть через кусты и мама сказала, чтобы я сидел смирно в кустах и не вылазил наружу. А то, если вдруг человек, что косит траву, не заметит меня — то он может меня поранить. Но мне очень нравилась та косилка — она была большая и громкая, и я очень-очень хотел её потрогать. И я, в один момент, всё-таки вытащил лапу наружу из куста, и хотел уже к ней прикоснуться, когда косилка проезжала мимо, но тут мама меня оттолкнула и стала очень-очень на меня кричать.

— Так вот — отчего же она тебя ругала? Ведь от того только, что сильно переживала за тебя и боялась, что ты поранишься!.. И конечно она испугалась за тебя, когда увидела, что ты полез навстречу газонокосилке. Конечно. Но разве же это не тот самый страх с любовью, о котором ты спрашивал? Ведь без всякой любви к тебе твоя мама была бы спокойна и глазом бы даже не повела когда ты полез из куста. Всё от того, что она тебя любит и хотела тебя уберечь.

— Да… — загрустил тут же Драм, — И что же… Это выходит, что я никогда её больше не увижу?.. Я так хотел бы ей всё рассказать — и про женщину, и про бабушку, и про мужчину, который пел песенку, и про мужчину, который был чем-то расстроен, и про девочку, что принесла кости, и про сами кости — какие они были вкусные, и как хорошо пахли, и про взрослую кошку — о том, как она хорошо обо мне заботилась, и про тебя… тоже. Какая ты. Так, что же — я никогда этого всего не смогу?..

— Сможешь. Надеюсь, что сможешь, мой дорогой! Одно только и нужно для этого — прожить жизнь так хорошо, как ты только можешь… А может максимально хорошо, на самом деле, каждый. Просто не все это так понимают хорошо, чтобы в это поверить. А ещё — что самое главное, ты должен искать Бога и постараться с Ним каждую-каждую секунду твоей жизни общаться и слушаться Его. Ведь, помни — когда ты Его слушаешь, с тобой всё будет хорошо! А если Он что-нибудь, вдруг, тебе запрещает или говорит, что лучше бы этого не делать — так это только из-за того что Он знает —