— Ешь, не бойся. Выглядит не очень, но вкусно. Наш кок своё дело знает. И учти, заметит, что не стал есть, в следующий раз останешься голодным.

— Это ещё почему? — удивился Рой.

— Положит откровенное дерьмо. Обидчивый очень. Если не хочешь, есть, то осторожно объясни ему почему, и не забудь похвалить то, что не съел. В общем, восточная вежливость во всех её проявлениях.

Вняв дельному совету, Рой попробовал то, что лежало в его тарелке, и к собственному удивлению понял, что это действительно вкусно. Пюре оказалось нежным, а бифштекс хорошо прожаренным. К тому же всё это было умело сдобрено пряностями, что придавало пище очень приятный вкус. Уничтожив свою порцию, Рой с удивлением понял, что не отказался бы от добавки.

Словно прочтя его мысли, Ил ткнул вилкой в сторону окна раздачи, с усмешкой посоветовав:

— Сделай старику приятное, спроси ещё порцию. Станешь его лучшим другом.

Поднявшись, Рой подошёл к окошку, заглянул вовнутрь и с интересом посмотрел на крепенького, округлого, совершенно седого мужичка, явно европейской внешности. Увидев в руках новичка пустую тарелку, мужичок заметно оживился и, подкатившись к окну эдаким мячиком, спросил:

— Что-то не так, малыш?

— Наоборот, сэр. Так вкусно, что я рискну и спрошу добавки, — улыбнулся в ответ Рой. — Если, конечно, можно.

— Можно, малыш. Очень даже можно. Может, соли добавить или перчику? — радостно потирая руки, поинтересовался кок.

— Нет-нет, всё просто здорово, — быстро ответил Рой, с ужасом глядя на порцию, полученную от кока.

Здесь всего было ровно в два раза больше. И картошки, и мяса. Понимая, что над ним всё-таки подшутили, Рой вернулся к своему месту и ни слова не говоря принялся за еду. Разговоры в столовой стихли. Все внимательно наблюдали, как новичок расправляется с полученной добавкой. Памятуя, что не доесть полученное — обидеть повара, Рой дочиста вылизал свою тарелку и, запив всё это стаканом чая, с довольным видом откинулся на спинку стула.

— Ну ты даёшь! — проворчал Ил. — На моей памяти ты первый, кто умудрился столько сожрать и не лопнуть.

— Ну, откровенно говоря, я бы не отказался от ещё одного стакана чая, — усмехнулся в ответ Рой, незаметно распуская ремень на джинсах.

Внимательно наблюдавший за ним из своего окна кок, услышав про чай, вышел из кухни и, собственноручно подав ему стакан, участливо спросил:

— Ты как себя чувствуешь, малыш?

— Отлично, сэр. Давно я так вкусно не кушал. Вы настоящий мастер, — просиял Рой, не спеша отпивая из стакана.

— Ты всегда ешь с таким аппетитом? — удивленно спросил кок.

— Когда бывает такая возможность, — кивнул Рой. — Иногда люди, считающие себя настоящими поварами, готовят так, что на их стряпню смотреть тошно, не то что есть.

— Так, малыш. С этой минуты ты можешь приходить на мой камбуз, когда захочешь. Как только проголодаешься, сразу ко мне, — решительно произнёс кок и, обведя всех присутствующих долгим, презрительным взглядом, добавил:

— Учитесь, олухи. Вот как должен есть настоящий мужчина. Куда вам всем!

— Ты чего тут опять воюешь, старый? — раздался вопрос, и в столовой появился боцман.

— Новичок слопал свою порцию и всю добавку, которую получил, а потом полирнул всё это двумя стаканами чая и теперь сидит, словно кот, сожравший миску сметаны, — изумленно сообщил ему Ил, поглядывая на Роя неверящим взглядом.

— Силён, — с заметным уважением проворчал боцман, проводя широкой ладонью по наголо стриженой голове. — А встать-то после этого сможешь?

— Что делать, боцман? — спросил Рой, легко поднимаясь на ноги.

Поведение собственного организма удивило его самого. Раньше он никогда не замечал за собой склонности к обжорству. К тому же в последнее время он привык обходиться только чашкой кофе и парой булочек с начинкой. Но, прислушавшись к самому себе, он вдруг понял, что всё съеденное отлично приживается в его желудке.

С удивлением посмотрев на стоящего посреди столовой новичка, боцман махнул рукой:

— Отдыхай пока.

Поднявшись, Ил махнул Рою рукой и, выбравшись в коридор, тихо проворчал:

— Парень, ты правда в порядке?

— Вполне, — усмехнулся Рой. — Что, жалеешь, что шутка не прошла?

— Наоборот, радуюсь. Твоё шоу было интереснее. Теперь главное, чтобы ты не занял толчок на всю ночь. Не забывай, у нас один гальюн на двоих.

— Не волнуйся, обычно я сплю, не отвлекаясь на такие мелочи, — усмехнулся Рой.

— В каком это смысле? Прямо в штаны, что ли, валишь? — растерялся Ил.

— Желудок работает как часы, дурило, — рассмеялся Рой.

Вернувшись в каюту, соседи немного поболтали и улеглись спать, но спустя пару часов дверь их каюты распахнулась от сильнейшего удара. Щеколда, на которую она была закрыта, вылетела из пазов, повиснув на одном шурупе. Моментально проснувшись, Рой успел заметить метнувшуюся к нему приземистую фигуру и, не делая попыток подняться, резко выбросил согнутую в колене ногу, пнув нападавшего в грудь с такой силой, что его вынесло в коридор.

По пути новоявленный пилот сбил с ног ещё двоих и, врезавшись в стену, зашипел от боли, с размаху приложившись затылком о железную переборку. Вскочив на ноги, Рой чуть пригнулся и, сжав кулаки, приготовился к драке. Не сообразивший спросонок, в чём дело, Ил попытался встать, но Рой, толчком в грудь отправил его обратно, бросив:

— Не лезь, мешать будешь.

Но драки не случилось. Получив столь решительный отпор, нападавшие медленно отступили, тихо шипя что-то сквозь зубы. Прислушавшись, Рой разобрал несколько ругательств, сказанных на кантонском диалекте, и парочку тайских высказываний. Решив не обращать на ругань внимания, Рой выглянул в коридор и, убедившись, что проблемы на сегодняшнюю ночь закончились, вернулся в каюту.

Мрачно покосившись на изуродованную дверь, он осторожно прикрыл её и, подперев стулом, проворчал:

— И чего им неймётся? Сказал же, я здесь только на один рейс.

— Квону всё равно: на один или навечно. Он ненавидит всех европейцев и готов уничтожать их с утра до вечера.

— Ладно. Давай решать проблемы по мере их появления, — вздохнул Рой. — Надеюсь, огнестрельного оружия у него нет.

— Нет. На судне только один пистолет, в сейфе у капитана. И старик пообещал пристрелить любого, кто осмелится совершить убийство на судне. В общем, можешь драться, но не до смерти.

— Откровенно говоря, я вообще не хочу драться. Но если так случится, что драться всё-таки придётся, то бить я буду без всякой жалости. Я старику так и сказал.

— А он чего? — с интересом спросил Ил.

— Со скрипом, но согласился, — пожал плечами Рой, укладываясь на койку.