— Ничего об этом не знаю, — вновь повторила я. — Мой отец давно уже умер, моя мама тоже, а магов на острове Хокк раз два и обчелся. К тому же мой дядя…

— Ваш дядя — сноб, — вынес свой вердикт герцог. — Именно таким я запомнил его в нашу последнюю встречу. Собственного дара у Бернарда Корнуэлла нет, магию он никогда не одобрял, и я серьезно сомневаюсь в том, что вы получаете надлежащее обучение.

— В чем-то вы правы, — отозвалась я. — Дядя не слишком-то одобряет магов, но это не мешает ему быть хорошим человеком. Он заботится о нас с Олли…

— Олли?..

— Это мой младший брат, Оливер, — пояснила ему. — Он серьезно болен, и дядя платит большие деньги, чтобы поставить его на ноги. Так что не смейте говорить о лорде Корнуэлле плохо!

— Я и не думал, — пожал герцог плечами. Затем сделал приглашающий жест, и мы пошли дальше.

Наш путь лежал в отведенное для избранниц короля Крыло Невест, расположенное, по словам Джеймса Стенвея, в восточной части дворца. Чтобы туда попасть, нам пришлось порядком поплутать по длинным галереям, один за другим минуя просторные залы, которые могли бы посоревноваться друг с другом роскошью своего убранства.

Наконец, мы попали в картинную галерею, где у меня снова перехватило дыхание. Настолько, что я даже остановилась, чтобы получше рассмотреть портреты королей и королев династии Стенвеев, и сразу не расслышала, что говорил мне герцог.

— Агата, — неожиданно позвал он. — Агата Дорсетт!

Повернула к нему голову — оказалось, Джеймс Стенвей снова улыбался.

— Вы забавная, когда открываете рот и смотрите на мир огромными изумрудными глазами, — произнес он.

На это я закрыла рот. Надо же, ну что за глупая привычка?!

— Я слышу, как к нам приближается леди Виторина, — добавил герцог. — Ее неодобрительные шаги не спутать ни с чьими другими… Ну что же, очень скоро нам придется расстаться, и я передам вас с рук на руки распорядительнице отбора. Но мы обязательно встретимся, Агата! Уже этим вечером, на балу по случаю его открытия. Думаю, мне причитается один танец за то, что я вас доставил в целости и сохранности…

— О чем вы сейчас говорите? — спросила я, окончательно запутавшись.

Он что, просит у меня танец?! Джеймс Стенвей, герцог Раткрафт просит танец у меня?!

— Я говорю о том, что вы хорошо влияете на моих племянников, леди Корнуэлл! — заявил он. Затем повернулся и поприветствовал подошедшую к нам пожилую даму. — Леди Виторина, посмотрите, кого я вам привез!

Она посмотрела, да и я тоже.

Седые волосы распорядительницы были собраны в строгую прическу и уложены на затылке. Черное платье полностью закрывало шею, из всех украшений присутствовала лишь одна маленькая аметистовая брошь на плече. Лицо леди Виторины было строгим, худые губы сжаты в тонкую линию, и на миг я засомневалась, способна ли она улыбаться.

Впрочем, куда больше меня заинтересовали ее руки. Потому что они были сложены именно так, как нас учили в приюте.

Выходило, что леди Виторина тоже имела отношение к Сестринству Святой Истонии.

— Милорд, — произнесла она полным достоинства голосом, посмотрев на герцога Раткрафта, — значит, вы привезли… — Уставилась на меня. — Леди Корнуэлл, не так ли? Последняя из невест нашего короля.

И самая незавидная, добавила я про себя. Впрочем, тут же спохватилась и, поклонившись, произнесла:

— Доброго вам дня, леди Виторина, и пусть Боги будут к вам благосклонны! Да, я прибыла на отбор самой последней. Но мы живем на северной оконечности Арондела, и письмо с приглашением пришло к нам с задержкой. К тому же по пути в столицу мой корабль угодил в шторм, и только благодаря помощи и заступничеству Святой Истонии…

Леди Виторина с явным интересом слушала мой рассказ.

На этот раз я не стала врать. Сказала, что вещей у меня с собой нет. Только этот саквояж, в котором лежат мой паспорт, приглашение на отбор и молитвослов. Горничной у меня тоже нет, но я готова предстать перед королем такой, какая я есть, и в том, что на мне надето.

Потому что стыдиться мне нечего. К тому же, молитвами Святой Истониии….

На это герцог, улыбнувшись, откланялся и ушел, заявив напоследок, что оставляет меня в компании леди Виторины и Святой Истонии. Нам троим явно есть что обсудить и без него.

— Монастырь и приют Святой Истонии на Хокке, не так ли? — поинтересовалась распорядительница, когда высокая фигура Джеймса Стенвея исчезла за дверью картинной галереи. Дождавшись моего положительного ответа, спросила: — Кто сейчас там настоятельница?

— Матушка Тилиния.

— А Старшая Сестра?

— Сестра Инноренция, — отозвалась я и украдкой вздохнула, вспомнив, как мне доставалось от излишне строгой монахини.

Леди Виторина снова окинула меня взглядом, после чего сказала, что обе ей прекрасно знакомы.

— Что случилось с твоей одеждой, дитя? — мне показалось, что голос распорядительницы потеплел.

— У меня нет другой одежды, — призналась ей. — Боги дали, Боги взяли… Но нас в приюте учили смиренно принимать их выбор.

На это леди Виторина склонила седую голову. Поразмыслив несколько секунд, произнесла:

— Следуйте за мной, леди Корнуэлл!

И я покорно отправилась за ней.

* * *

Джеймс Стенвей, герцог Раткрафт

Его кузен стоял, облокотившись на подоконник, возле окна в Малом Овальном Кабинете. Только что закончилось собрание Близкого Круга, пятеро советников покинули рабочий кабинет, но Джеймс все же остался, так как Брайн попросил его задержаться.

Им было о чем поговорить.

Впрочем, сперва король взял небольшую передышку, но от партии в шахматы отказался. Вместо этого подошел к окну и с явным интересом уставился в сад.

Джеймс, устроившись в мягком кресле возле неразложенного камина — как раз рядом с тем самым шахматным столиком, за которым они с двоюродным братом проводили достаточно времени, — нисколько не сомневался в том, что вид оттуда открывался интересный.

По дорожкам прогуливались прибывшие на отбор избранницы — по крайней мере, большая часть из них. Из своего кресла он видел лишь край сада, но от разноцветных платьев даже у него порядком рябило в глазах.

Вполне возможно, что под окнами Малого Кабинета прогуливались все двадцать четыре избранницы, тогда как двадцать пятая — Джеймс нисколько в этом не сомневался — первым делом отправилась разыскивать часовню, чтобы помолиться Святой Истонии или еще кому-нибудь из главных Богов Арондела.

Зато остальные специально выбрали эту часть огромного сада, словно стараясь привлечь внимание короля.

И они его привлекли.

— Как думаешь, которая из них? — повернув голову, спросил у него Брайн.