Мухмурка ловко воткнул иголку в сукно, вытащил её с обратной стороны, но для того, чтобы крепко затянуть стежок, ему пришлось выскочить из дома на поляну, домчаться до кустов ежевики, потом к землянике, от земляники к бруснике, от брусники прямиком к чернике.

Но на краю поляны был трухлявый пень. Мухмурка нечаянно задел его. Из пня, размахивая жалами, как острыми шпагами, вылетел рассерженный рой во главе с Отилкой.

Бедный Мухмурка даже не потёр ушибленное место. Ему было не до этого, потому что он бежал со всех ног. А возмущённая Отилка неслась за ним. Мухмурка даже иглу потерял, так торопился удрать.

— Вот они! — закричала Отилка, подлетев к домику маленьких человечков. — Попались, грубияны! Ух как вы меня разозлили!

— Пы-пы-пы-пынимаю, почему ты с ниткой так быстро управился, — успел пискнуть Вахмурка и кинулся под стол.

— Неправда! Не поэтому! — возразил на бегу Мухмурка, ныряя в сундучок.

Удивленная Отилка огляделась вокруг и, никого не увидев, набросилась на брюки Вахмурки, разложенные для шитья. Ой как она их колола! Сукно так и трещало, аж искры во все стороны сыпались.

— Кажется, я догадался, что нужно сделать! — воскликнул находчивый Мухмурка. Он никогда не терял самообладания. Он изловчился и мгновенно продел нитку в осиное жало.

— Ну я вам покажу, негодники! — закричала Отилка, а сама продолжала колоть жалом, словно шить иглой. Туда-сюда, туда-сюда! Стежок за стежком. Передним швом и задним, верхним и нижним. А потом нитку перекусила и сказала:

— Ух как я нажалилась, ух как я накусалась! Век будете меня помнить! — И улетела.

Вот так у Вахмурки появились новые брюки.

Мухмурка и Вахмурка сидели на лавочке перед избушкой.

— Давай каждому, кто пройдёт мимо, будем говорить «здравствуй», — вдруг предложил Мухмурка.

— Пожалуй, мы с тобой тут наздравкаемся, — покачал головой Вахмурка.

Только он это сказал, как мимо идёт мышка Филипка. Вахмурка и Мухмурка сняли шапки и вежливо поклонились мышке.

— Здравствуй, Филипка.

Мышка присела в ответ в реверансе и отправилась дальше. А тут идёт суслик Бурлик, хмурый-хмурый, злой-презлой, белому свету не рад.

Вахмурка и Мухмурка сняли шапки, а Бурлик даже не посмотрел на них.

— Давай подождём, когда он пойдёт назад, — предложил Мухмурка.

Они подождали, подождали, наконец видят, суслик Бурлик обратно идёт и хмурится пуще прежнего.

— Смотри, как он злится. Даже не смотрит на дорогу!

Поскольку суслик Бурлик действительно не смотрел под ноги, он налетел прямо на избушку.

— Ox! — воскликнул он, потирая нос. — Кто это прямо на моей дороге избушку поставил?

Мухмурка и Вахмурка помогли ему подняться и говорят:

— Эту избушку никто на дороге не ставил. Она всегда здесь стояла и совсем не на дороге.

Суслик им ничего не ответил. Он обошёл домик со всех сторон и нахмурился ещё больше.

— Кажется, он что-то замышляет! — прошептал Вахмурка.

Бурлик затопал ногами:

— Конечно, замышляю. Раздумываю, как бы эту халупу разнести на мелкие щепки.

— Пожалуйста, успокойся, ведь это наша избушка.

— Значит сейчас подумаю, как разнести вашу избушку, — не унимался Бурлик. — Всё! Придумал! Я разнесу её в пух и прах ровно в семь часов!

Мухмурка и Вахмурка побежали в светёлку, где на стене висели Вахмуркины часы.

— Уже без пяти минут семь! — испугался Вахмурка.

— Что же делать? — Мухмурка был в отчаянии.

— Давай отведём стрелку назад, — предложил Вахмурка.

Он так и сделал. Встал на табурет и начал двигать стрелку. Но часы вдруг ударили Вахмурку стрелкой по руке и сказали тиктаковым голосом:

— Мы правильные часы! Мы не желаем показывать неверное время!

Теперь до семи оставалось всего две минуты. Тогда Мухмурка влез на табурет и схватил маятник, чтобы он не качался. Маятник вырвался из рук человечка и хлопнул Мухмурку по шапке.

— Всё равно семь часов будет! — рассердились не на шутку часы.

Тут в дверь заглянула мышка Филипка:

— Что это вы делаете?

— Убегай лучше отсюда, — Мухмурка и Вахмурка замахали руками. — В семь часов суслик Бурлик разнёсет избушку, и она тебя завалит.

— А почему он должен её разнести? — удивилась мышка.

— Потому что ровно семь часов! — сказал Вахмурка.

И тут в светёлке затряслись чашки на полке, зазвонили, будто предвещая беду.

— Я догадалась! Он копает яму под избушкой! — возмутилась Филипка.

И вновь задрожали чашки на полке, а из печки вылетел пепел. Мышка Филипка шмыгнула в норку, что была неподалёку от избушки. Суслик Бурлик уже поддел под избушку лапы, чтобы повалить её и разнести в мелкие щепки. Но в это мгновение возле него возник бугорок земли, потом появилась мышка Филипка и стала щекотать Бур лику пятки.

Если бы вы только слышали, как засмеялся хмурый суслик! Он хохотал и хохотал, избушка дрожала, чашки звенели. Бурлик вырвался, оставив избушку в покое, выбежал на полянку, и всё хохотал, хохотал и плясал от щекотки. Потом задумался и сказал:

— А что я хотел сделать, не помню.

Он забыл всё, что хотел и чего не хотел, поэтому убежал в чащу леса.

Мышка Филипка заглянула в дверь и сказала:

— Ну вот уже семь часов и одна минута. Поставьте чашки на полки и сметите пепел у печки.

Мухмурка и Вахмурка пошли за грибами в лес, но грибов не нашли. Вахмурка остановился, потянулся и зевнул. Лёг под сосной, положил себе под голову пучок травы и уснул. Мухмурка тоже лёг, но без подушки и тоже провалился в сон.

В лесу было тихо. Вдруг с дерева посыпалось облачко сосновых семян, а потом упала и сама шишка. Ну куда упала, туда упала.

— Ну почему всегда так? Почему обязательно должно попасть в нос? — возмутился Вахмурка.

На сосне кто-то засмеялся. Там сидела белка.

— Хорошо хоть вы меня чуть-чуть развеселили, а то я такая грустная, — сказала она.

— Почему ты грустная? — спросил её добрый Мухмурка.

— Я не приготовила на зиму еду. В лесу не видно грибов, а шишек в этом году слишком мало.