Леа расправила плечи и ткнула пальцем ему в грудь.

– Я просто не хочу, чтобы пустыня Сонора превратилась в кладбище, как Южный Техас. Мигранты по-прежнему будут пытаться пересечь границу. Все, чего добились власти, – заставили их держаться подальше от крупных городов и селиться в глухих местах. У людей не хватает запасов воды, в пути многие погибают, но они все равно идут и идут, потому что лучше рискнуть, чем жить так, как живут они.

– Ты про Центральную Америку?

– Да.

– Почему тебя так волнуют их проблемы?

– А почему они совсем не волнуют тебя? Зачем пытаться отомстить за смерть человека, которому уже не поможешь, когда прямо сейчас матери с маленькими детьми еле бредут по пустыне, надеясь добраться до одного из синих флажков, о которых ты говоришь так пренебрежительно? Почему жизнь твоего отца ценнее, чем их жизни?

Кино и Леа застыли, сердито глядя друг на друга. Наконец она оперлась локтями о стол и бессильно уронила голову на руки.

– Думала, ты хочешь меня защитить… А тебе нужны только приметы преступника, чтобы найти его и застрелить.

– Послушай, сегодня у тебя был тяжелый день…

Леа порывисто вскочила со стула.

– Тяжелый день?! Мою подругу убили! Из-за меня! – Она направилась к двери. – Все, я ухожу. Не могу допустить, чтобы по моей милости погиб кто-то еще.

Однако Кино преградил ей путь.

– Отпусти!

Леа принялась вырываться, но Кино взял ее за запястья и держал, пока она не успокоилась. Наконец Леа замерла, тяжело дыша, и опустила голову ему на грудь.

– Извини, – прошептала она.

Кино обнял ее и прижал к себе. Учитывая их короткое знакомство, удивительно, как легко и непринужденно у него это получалось.

– Что мне делать? – едва слышно пробормотала она. – Кино, что мне делать?

– Помоги мне, – просто ответил Кино. – Как ты уже знаешь, мой отец – не единственная жертва Змея. Он серийный убийца. Точное число тех, с кем он расправился, неизвестно. И он не остановится.

Кино усадил ее и рассказал о том, как в их дом пришел мужчина. Все ушли в церковь. Все, кроме заболевшего Кино и отца, который остался за ним присматривать.

– Папа выглянул в окно, увидел, кто пришел, и велел мне спрятаться. Было в папином голосе что-то такое, отчего я не стал задавать вопросов и послушался. Влез под кухонный стол. И тут кто-то выломал дверь. Стол у нас в доме был такой же, как здесь, – сказал Кино. – Только его застелили большой скатертью, которая спускалась до самого пола. Она меня и спасла.

Кино рассказал, как отец и неизвестный мужчина ссорились. Говорили что-то про деньги и наркотики, про какую-то доставку и схрон. Теперь он понимал, в чем дело. Его отец занимался перевозкой наркотиков, и часть груза пропала. Кино услышал выстрел, а потом отец упал. Этот человек застрелил его.

– Я видел, как мужчина присел на корточки. На нем были темно-синие джинсы и черные ковбойские сапоги. Лицо не видел – только ноги. Потом он рылся в папиных карманах. Затем открыл банку из-под жевательного табака, что-то взял из нее и встряхнул. Я тогда сразу узнал звук – змеиная погремушка. Потом вложил ее в кровоточащую рану на отцовской груди. Под столом меня и нашли. Так я и сидел там не шелохнувшись, пока из церкви не вернулись братья, мама, бабушка…

Только сейчас Кино заметил, что Леа взяла его руки в свои.

– Сколько тебе тогда было? – спросила она.

– Одиннадцать.

– Вряд ли твой отец хотел, чтобы ради мести за него ты рисковал жизнью. Не зря же он велел тебе спрятаться.

Кино хотел объяснить, почему должен отомстить и почему для него это так важно.

Но тут завибрировал мобильный телефон. Звонил Клэй.

– Удалось обнаружить какие-нибудь следы? – спросил Кино.

– Нет. Слишком много народу и полицейских машин. Даже если следы и были, их давно затоптали.

– Ничего удивительного.

– Зато познакомился с начальником местной полиции, – продолжил Клэй.

– Вот как?

– Здесь служит недавно. Не индеец, белый.

Кино почувствовал, как волоски на загривке встают дыбом.

– Сколько ему лет?

– Сорок пять или около того. А почему ты спрашиваешь?

– Леа только что описала приметы Змея. А волосы у него какие? Темные?

– Да. У Билла Муди, кстати, тоже, – произнес Клэй. – Впрочем, белых мужчин с темными волосами в здешних местах хватает.

– Надо бы показать Леа Билла Муди, но так, чтобы он ее не заметил.

– Понял.

– А еще разузнай побольше о начальнике полиции. Как его зовут?

– Чарли Скотт. Чарльз.

– Может, Гейбу позвонишь? – предложил Кино.

– Я ему сегодня уже звонил. Но про Скотта не спрашивал. Давай-ка я ему завтра позвоню. Ему сейчас не до того – едет в Южную Дакоту.

Кино охватило острое чувство вины.

– Ну как они там?

– Хорошо. Машину ведут по очереди, как раньше, когда ездили подработать на всяких родео.

Этого Кино не помнил. Он тогда был слишком маленьким. Единственное, что отложилось в памяти, – как старшие братья куда-то уезжали и возвращались через неделю, усталые и голодные, но с деньгами в карманах.

– Понятно.

– А как насчет дяди Люка? – спросил Кино, вспомнив о папином сводном брате, военном моряке в отставке.

– В смысле – насчет дяди Люка? Ездит ли он на родео?

– Нет. Может ли он разузнать что-нибудь про Муди или Скотта?

Дядя, младший брат отца – апачи из резервации на Черной горе, – сначала служил на флоте, потом его взяли в ФБР.

– Думаю, попробовать стоит, – произнес Клэй. – Жди, скоро приеду. Минут через пять.

– Встретимся у нашего дома.

– Договорились.

Кино убрал телефон и встал. Леа тоже.

– Тебе лучше подождать здесь, – возразил он.

– Одной в чужом доме? Ни за что.

– А ты упертая.

– Спасибо, мне уже говорили.

– Здесь безопаснее.

– Ничего подобного. Как бы там ни было, я пойду с тобой.

Оставив машину под навесом, Кино направился к дому пешком. Леа следом. До крыльца они добрались одновременно с подъехавшим на джипе Клэем.

– Следов взлома вроде бы не видно, – произнес Кино.

Братья вместе обошли дом. Леа следовала за ними. Затем Клэй отправился ставить машину под навес. Кино в это время рылся в холодильнике.

– Ты что делаешь? – спросила Леа.