litbaza книги онлайнДетективыНаследство в глухой провинции - Лариса Кондрашова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 72
Перейти на страницу:

Я прошла эти пятьдесят метров и невольно остановилась у памятника из черного мрамора в виде скорбной женской фигуры, одетой явно не по-русски. Я еще подумала: «Надо же, какую-то иностранку похоронили!»

Велико же было мое удивление, когда я подошла поближе и прочла на табличке, что это могила именно моей тетки, Олимпиады Киреевой, скончавшейся в возрасте, который для женщины вовсе не считается старостью. В возрасте «ягодки».

Я понимаю, разные приколы бывают, но чтобы устраивать их в таком месте… И надпись вообще странная: «Спи, любимая, я иду к тебе!»

А уж ухожена была могила — ни в какое сравнение не шла с могилой бабушки, за которой ухаживали мы с мамой. Какая-то экзотическая декоративная травка, цветы в мраморной же вазе, и ни соринки…

Я даже растерялась от того, что представляла себе могилу тетки совсем по-другому. Чуть ли не заброшенной. И уже заранее мучилась совестью от того, что и в дальнейшем некому будет за ней ухаживать.

Теперь у меня появилось предчувствие, что представляла я себе не так и все остальное. Весь этот поселок, людей, в нем живущих, и вообще всю провинциальную жизнь.

Цветы, купленные у старушки на входе на кладбище, показались мне не подходящими к этому великолепию. Но я оставила их у надгробия, постояла, вспоминая живую веселую тетку, и прошептала:

— Спи спокойно, тетя Липа, мы всегда будем тебя помнить…

И пошла к выходу, все еще удивляясь про себя: надо же, любимая! Почему тетка ни разу не обмолвилась нам с мамой о том, что у нее здесь есть кто-то, кто может вот так шикарно обставить ее смерть. То есть тогда речь шла о ее жизни, конечно. Скрывала? Любила какого-то криминального авторитета?

Скорее всего я просто об этом не знала. О чем-то же тетя Липа шепталась с моей мамой, и обе замолкали, когда я невзначай нарушала их уединение. Считали меня маленькой для такой вот женской откровенности?

Я в задумчивости добрела до своей машины и села в нее, совершенно забыв поинтересоваться у кого-нибудь, где находится улица Парижской коммуны.

Но мне и не пришлось ни у кого спрашивать — она сразу нашлась. Я просто отъехала от кладбища и поехала по дороге, посматривая на таблички с названиями улиц. Парижской коммуны была третьей.

Сама я легко отыскала и нужный двор — номера на этой улице висели огромные на каждой калитке. Наверное, так требовал от жителей частного сектора главный чиновник поселка.

И опять меня ждало потрясение. Я приготовилась увидеть что угодно, но только не такой дом! Он всегда представлялся мне приземистым, мрачным, чуть ли не вросшим в землю, с маленькими оконцами.

А дом оказался веселым двухэтажным теремком с кокетливой мансардой, окрашенный в цвета ранней осени — зелено-желто-багряные. В таком доме хорошо жить многодетной семьей. Стоило лишь слегка напрячь воображение, как можно было представить себе детей, сбегавших с высокого крыльца на бетонные плиты дорожки.

Если учесть, что дом построили еще в начале прошлого века и он тоже перешел тете Липе по наследству, в нашем роду имелось немало оригиналов, которые даже дома строили и красили не так, как другие.

Калитка тоже была под стать дому, какая-то несерьезная — из узкого деревянного штакетника и закрывалась не на щеколду, а на тонкое металлическое кольцо, просто наброшенное на опорный столбик.

Едва я ступила во двор, как из соседнего дома выскочила молодая женщина и, слегка помедлив у калитки, решительно последовала за мной.

— Вы — Лариса, — утвердительно сказала она.

— Лариса.

— А я Лида, соседка ваша… вашей тети Олимпиады, царство ей небесное. А теперь ваша. Вы же здесь будете жить?

— Не знаю, — почему-то соврала я, хотя на деле и мысли не допускала о том, чтобы в эту дыру переехать.

Просто эта женщина показалась мне такой открытой, такой трогательно наивной, что мне не захотелось ее огорчать. По крайней мере вот так, сразу.

— Оставайтесь, — с ходу стала уговаривать Лида. — У нас хорошо. Воздух чистый. Вода родниковая. Грибы, ягоды…

— А работать где? — как бы между прочим поинтересовалась я; этих песен про природу я в свое время наслушалась от тетушки.

— С работой у нас неважно, — честно призналась соседка. — Я дома с детьми сижу, а Виталик, муж мой, вкалывает. Некоторые женщины мечтают дома сидеть, не работать, а я уже волком вою… Сейчас я вам ключи принесу. Липа как чувствовала, мне запасные оставила. Хорошая была женщина. Сама вызывалась с детьми посидеть, если мне нужно было куда-нибудь уйти. О такой соседке только мечтать…

Лида пригорюнилась, но вспомнила о ключах и ушла. А когда вернулась, опять принялась щебетать:

— Я тут за вашим наследством приглядывала. Пыль вытирала. Полы мыла. Подумала, неприятно будет человеку оставаться в нежилом доме, пылью пропахшем… Хотя бы и тому, кто купит. Кто зайдет посмотреть, а дом будет выглядеть заброшенным. Понятно, и цены хорошей за него никто не даст.

Она замялась, а я почувствовала, что соседка не знает, как мне о каких-то своих сомнениях рассказать.

— Знаете, Лариса, я думаю, ваша тетя Липа не сама утонула. Ее убили.

— У вас есть какие-то сомнения в том, что это естественная смерть? — строго, как на допросе, сказала я.

И не стала говорить ей о том, что в моем родном городе некая молодая дама, владелица фирмы по продаже оргтехники, тоже высказывала мысль, что среди зимы просто взять и пойти на реку, чтобы там провалиться в полынью, можно либо под большим градусом, либо нарочно свести счеты с жизнью от великой любви. Причем это относилось бы к какой-нибудь нимфетке, у которой не все дома по младости лет, а не к женщине за сорок…

— Я думаю, это ее молодой любовник утопил!

— Молодой любовник?! — изумилась я.

Мы, то есть Киреевы, ничего прежде о таком в биографии тети Олимпиады не слышали. Уж наверное моей маме, своей, можно сказать, наперснице, она сказала бы об этом в первую очередь.

Ну хорошо, по крайней мере полгода до своей смерти она к нам в гости не приезжала, но ведь маме писала, и довольно регулярно. И ни словом, ни намеком…

Хоть мама об откровениях Липы при мне не распространялась, но, наверное, о таком-то бы обмолвилась.

Лида почувствовала мое сомнение и стала поспешно выдавать свои обобщения:

— Раньше-то у нее один был ухажер, постоянный. Такой представительный дядечка по фамилии Бойко. Жуть какой богатый! Он даже с охраной ездил. А уж дом у него… Я иной раз, бывало, иду мимо, да и остановлюсь, любуюсь…

«Завидую!» — отчего-то с раздражением подсказала я. Мысленно, конечно.

Теперь вспомнила. Про Бойко знала даже я. Просто обычно слушала вполуха, вот и открываю для себя Америку. Он по ней чуть ли не двадцать лет убивался. Такую вот безнадежную любовь к тетке питал.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?