— Тут требовалось только снять копии и это куда проще, чем еще продумывать систему защиты цифровых данных, — пожала плечами Сяомин.

— И я так понимаю, считаете, что я понимаю китайский и его древние диалекты? — задумчиво спросил я, пролистывая материал, в котором наверняка было много интересной информации, но вот иероглифы я читать не умею.

— У нас информация только в таком виде, так как не было потребности переводить ее на другие языки, — мило улыбнулась оммёдзи.

Ну, стоит признать, что тут меня она обыграла, ведь я не додумался заранее выставить именно такое условие и теперь даже никаких претензий ей не выскажешь. Смотрю в глаза девушки и вижу в них победу.

Ничего, я еще как-нибудь отыграюсь — как только представится случай, так сразу. Да и есть у меня один китаец, говорящий на русском, с которого-то потребуется только заключить еще один магический договор о неразглашении и пусть корпит над старинными текстами и выписывает все сведения в понятный русский язык. Заодно, может, побудет подальше от всяких кнопок, и я поживу спокойно.

В какой-то мере Джинхею даже повезло — пока он все это не переведет и не разъяснит мне все тонкие моменты, я точно его совать в самое пекло не буду. Где я потом найду еще одного переводчика, у которого не будет возможности отказаться от заключения магического договора о неразглашении? И даже пусть эти сведения есть только у клана оммёдзи, но те выводы, что я сделаю из этих записей, должны остаться при мне, а не стать еще одним листом в их общих данных по темным призывателям.

Ну ладно, этим делом можно заняться и позднее. И уж точно не при них.

— Что, вообще, на данный момент известно о наших иномирных гостях? — спросил я у Сяомин.

— А разве вас, князь, уже не просветили по этому вопросу? — иронично улыбнулась девушка, смотря на то, как я убираю документы в папку.

Похоже, она ожидала от меня большего проявления любопытства, даже несмотря на то, что вся эта информация не имела нормального перевода.

— И все же я хотел услышать о них с вашей точки зрения, — уклонился я от ответа.

Да и что там говорить, если в отчетах о проведенной работе пока были лишь общие фразы и никакой конкретики. Тема эта была довольно щекотливой, так как распространяться о ней больше необходимого минимума было нежелательно и, вообще, лучше, чтобы о подобном контакте узнали как можно позднее. Это, в свою очередь, отразилось в отчетах дипломатической миссии. Все слишком обтекаемо, чтобы вообще понять, о чем идет речь — о попытке договориться о союзе с каким-то маленьким родом или же могучим кланом.

Как всегда, не хватало деталей, чтобы понять, что вообще происходит.

— В таком случае… — начала говорить Сяомин, и я ее слушал со всем вниманием, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

Все же наши государства в этом вопросе решили сотрудничать, и на ранних этапах налаживания отношений с той стороной сложно было выбить какие-то бонусы для одной из сторон. Тут больше старались вообще не сорвать к демонам эти переговоры. Вот уже после можно будет подумать о выгоде для каждой стороны.

Большой сложностью во всем это было то, что между нашими мирами была разница во времени и это я говорю не о часовых поясах, а самом соотношении времени. Так что людям с нашей стороны приходилось принимать чуть ли не молниеносные решения, когда у наших гостей было куда больше времени на обдумывание и анализ обстановки. Немного нечестно, если задуматься о рамках сотрудничества, но дипломатам приходится работать в разных стрессовых условиях, и что сейчас оно более чем необычно, не отменяет того факта, что работа должна быть выполнена.

Главное, что уже удалось достичь — найти общий язык. Как оказалось, гости из иного мира говорили на языке мало чем отличающегося от современного русского. Невероятно, но на данный момент все решили принять это как данность, а там уже пусть ученые мужи разбираются, как так произошло и какова вообще вероятность подобного.

То, что не надо было изобретать быстро методы коммуникации, уже было большим подспорьем в этом деле.

А вот после этого все в целом и застопорилось. Представители другого мира не слишком торопились идти навстречу нашим людям, и сами осторожно узнавали про незнакомый для них мир. Так что все это походило на перетягивание каната, который так и не сдвинулся с места, так как ни та, ни другая сторона не собирались пока что идти на уступки друг другу.

И вот в это все император предлагает сунуться мне? Правда, все это звучало лишь как просьба присутствовать, а не активно участвовать во всех делах. Да и не думаю, что мне, пусть и князю, позволят вмешиваться в уже отлаженный процесс.

Но ведь Видящим виднее, как следует поступить, да?

Дальше разговор уже пошел про теории, которые возникли у обеих империй после того как они познакомились с вполне по-человечески выглядящими людьми. Да, слишком уж европеоидные черты лица были у них, чтобы это было лишь случайным совпадением.

По большей части чего только не придумали ученые, пока разбирались с этой проблемой, ну а я уже примерно представлял, как это произошло.

Во время упадка магии от нас ушли неизвестным образом все магические существа, которые это могли еще сделать, а не остались в нашем мире. Но кто сказал, что они отправились туда одни? Вполне могли быть отчаявшиеся головы, которые не хотели терять свою силу, и им легче было сунуться в неизвестность, чем остаться без своей магии.

Вот только почему ни в одной из хроник ни о чем подобном не говорилось? Да и сам момент с исчезновением магии был непонятным из-за того, что все в целом произошло в довольно короткий промежуток времени. Остатки магии еще держались несколько десятков лет, но вот сами причины такого исхода никому не были известны.

Ну а убедиться в этом можно было посмотрев на то, как они создают свои магические конструкты и я практически уверен, что даже несмотря на временную разницу, я найду в творимых ими действиях очень много похожих черт.

P.S. Дополнительная глава в честь дня рождения автора)

Глава 8

Как я и думал, никто и не собирался отправлять меня на разговор с жителями другого мира. Количество лиц, допущенных к прямым переговорам, и так было немного, и никто не желал освобождать место ради одного молодого аристократа, о котором они слыхом