— А что насчет горцев, которые ее нашли? — вмешалась заместитель комиссара.

Я как раз собирался написать Эстибалис тот же вопрос, но Альба оказалась первой. Из головы у меня не выходила троица в капюшонах, о которой рассказывал Тасио.

— Они дали свидетельские показания, вот отчет, — ответила Эсти, раздавая листы присутствующим. — Краткое резюме: Хосе Мари Гармендиа-отец и Хосе Мари Гармендиа-сын, пятидесяти и восемнадцати лет от роду соответственно. Жители Араи, соседней деревни, откуда обычно начинается подъем к туннелю Сан-Адриан по алавесской дороге. У отца есть небольшая кузница, где до сих пор все делается по традициям дедушек, которые, по его словам, работали на ныне заброшенном сталелитейном заводе в Аджурии. Дела явно идут так себе — он уволил всех работников и не может позволить себе оплачивать услуги даже собственного сына. Судя по данным в отчете, юноша числится безработным и не имеет права на получение пособия по увольнению. Хосе Мари-отец говорит, что потому они и отправились в четверг в горы — он хотел подбодрить сына, в мастерской все равно работы не было. Он утверждает, что перед входом в туннель они увидели тело, висящее на дереве — оно раскачивалось из стороны в сторону, скорее всего, под воздействием ветра, — и сразу побежали к нему. И тут заметили, что голова опущена в котел.

— Он так и сказал — «котел»? — спросил Пенья.

— Да, здесь с самого начала значится слово «котел», — ответила Эстибалис, пожав плечами. — Не кастрюля, не сковородка, не какая-то другая посудина. По-моему, это нормально — у него своя кузница, и уж он-то способен отличить котел от кастрюли.

— Мы можем увидеть на фотографии, как именно стоял этот котел? — настаивал Пенья, протягивая дрожащую руку к центру стола.

— Да, к счастью, мы сумели спасти фототехнику, но я с самого начала присутствовал при осмотре, и вы можете задавать мне любые вопросы, — вмешался Мугуруса.

— У котла выпуклое дно, и поставить его на землю невозможно; так что кто-то должен был его придерживать, пока голову погружали в воду. Она же наверняка отбивалась.

— Да, она сопротивлялась, — подтвердила эксперт-криминалист. — На теле имеются синяки, указывающие на то, что она билась головой и извивалась, пока была жива. Вскрытие я проведу сразу после нашей встречи, однако и на глаз можно установить, что повреждения соответствуют размерам котла.

— Вот, — сказала Эстибалис, листая отчет, и прочитала вслух: — «Свидетель утверждает, что котел стоял в центре небольшой груды камней, которые кто-то сложил вокруг этого предмета, чтобы придать ему устойчивость».

— А где эта куча камней на фотографиях? — спросил Пенья, передавая нам панорамные снимки и фото со среднего расстояния. — Я ее не вижу. Кто-нибудь видит?

— Когда мы прибыли, котел лежал на земле в нескольких метрах поодаль; свидетели сказали, что они убрали его, чтобы оказать помощь девушке, воду вылили, отбросили котел в сторону и больше к нему не прикасались. Думаю, камни рассыпались, когда они пытались спасти жертву и определить, жива ли она. Похоже, именно камни удерживали котел вертикально, если они там вообще были.

— Итак, что у нас есть на текущий момент, инспектор Гауна? — спросила Альба.

— У нас есть отец и сын, в отличной физической форме и с финансовыми проблемами, утверждающие, что нашли жертву мертвой, и куча отпечатков на котле, послужившем орудием убийства, восстановить которые невозможно. Нам предстоит найти отца ребенка, которого она вынашивала. А еще у нас есть беременная художница-комиксистка с тремя миллионами евро.

«Думаю, для начала неплохо», — подумал я.

— А что, если отец и сын устроили вечеринку с участием Аны Белен Лианьо, и что-то пошло не так? — спросил Пенья.

— Это вопрос к нашему профайлеру, — ответила Эстибалис.

Остальные коллеги пока не знали, что я знаком с Аннабель Ли, а моя напарница по-прежнему меня прикрывала.

— Инспектор Айяла, что вы на это скажете? — посмотрела на меня Альба.

Я написал на планшете и показал собравшимся:

«Насколько я могу судить, исключить этого нельзя. Но в этом сценарии нет ничего сексуального. Помимо прочего, жертва одета в спортивную одежду, на ногах у нее горные ботинки. Мы можем предположить, что ее не похищали, по крайней мере, не привезли из Витории: она изначально находилась в горах или где-то поблизости. Это не имеет ничего общего с обычными сценами оргий, когда в играх с кислородной депривацией используют пластиковые пакеты. Погружение головы в старинный котел и подвешивание жертвы за ноги не имеет выраженного сексуального мотива. Это слишком трудоемко для исполнения. Не думаю, что это рабочая версия. Что скажете, заместитель комиссара?»

— Пока ничего, инспектор, — пробормотала Альба.

Я написал еще один вопрос и передал его Эстибалис.

— Так, еще кое-что, — сказала моя напарница и обратилась к начальнику экспертизы: — Мугуруса, а вы не помните, были ли горцы в толстовках или куртках с капюшоном?

Пенья удивленно посмотрел на нас обоих.

— Ну да, оба были в куртках с капюшонами, вроде той, которую мы нашли в нескольких метрах от трупа и которая, по всем признакам, принадлежала девушке. А что, есть разница, были ли все трое в капюшонах или нет?

«Боюсь, это очень важно, если мы возьмем за основу гипотезу кельтского ритуала: например, все трое участвовали в проведении водного обряда Матр», — написал я на планшете и снова показал присутствующим.

Мы с Эстибалис с беспокойством переглянулись, после чего она сказала:

— Думаю, съезжу-ка я в Арайю, допрошу горцев. Возможно, о своих взаимоотношениях с Аной Белен Лианьо и Кабарсенским котлом они рассказали нам не все.

18 ноября 2016 года, пятница

Как только встреча закончилась, Эстибалис отправилась в Арайю, намереваясь как можно скорее взять показания у отца и сына Хосе Мари. Допрашивать их в Лакуа было бы излишне, но опросить на месте стоило. Что-то не складывалось в этой внезапной встрече горцев с телом девушки и котлом.

Мне тоже хотелось поехать с Эсти, однако пришлось остаться: моя афазия только помешала бы в получении информации. Через несколько минут коллеги исчезли, зал заседаний опустел, остались только мы с заместителем комиссара Сальватьерра.

Альба закрыла дверь за Пеньей и Милан и попросила меня не вставать со своего места.

— Сидите, инспектор Айяла.

«Как вам угодно», — кивнул я.

— Ваша напарница, инспектор Гауна, — начала она, — хочет, чтобы вы сотрудничали с нами в текущем расследовании в качестве эксперта. Что и говорить, если я решу удовлетворить ее просьбу, мне придется дать множество объяснений начальству. Мы с ней прекрасно понимаем, что вы не способны работать так, как привыкли. Не можете проводить допросы, брать показания свидетелей; куда бы ни отправились, из-за своей афазии вы будете привлекать к себе слишком много внимания, а в уголовном расследовании — и вы это знаете не хуже меня — жизненно важно оставаться незамеченным, а тем более в этом деле, где решающее значение имеет тайна следствия. Короче говоря, у меня есть большое искушение отправить вас домой или в вашу деревню и пожелать вам скорейшего выздоровления.