мне валить нужно!» Стресс потихоньку проходил, и парень начал обретать способность рассуждать здраво. Ноги не помещались на коротком ложе, и Гришка перевернулся на бок, согнув их в коленях. Неожиданно ему вспомнился такой же теплый летний день…

… Гришка бежал по лугу, весело размахивая руками. Надрываясь, стрекотали кузнечики. Чуть ближе к деревне им вторили лягушки в небольшом пруду на околице. Отец сидел с удочкой, сосредоточенно глядя на поплавок. Он лишь иногда бросал короткий взгляд на резвящегося отпрыска и вновь сосредоточивал все внимание на снасти. Гришке до рыбной ловли дела было мало — ему до смерти надоело смотреть на замерший поплавок отцовской удочки, и он принялся гоняться наперегонки с лохматым щенком их дворовой суки Чернышки. Бобик, этот нескончаемый поток энергии, носился вокруг шестилетнего мальчугана. То кругами, то убегая далеко вперед и резко тормозя всеми лапками, так же пулей возвращался к нему.

Вдруг внимание мальчугана привлекла далекая женская фигура, идущая к ним.

— Мама! Мама! — закричал он и бросился к ней навстречу. Бесшабашный песик тут же уловил желание своего такого же юного хозяина и бросился со всех ног вперед.

Гришка бежал, а мать улыбалась, раскрыв для объятий свои руки…

Воспоминания детства вызвали горестный тяжелый вздох.

По коридору гулко раздались шаги. Гришка застыл, мгновенно превратившись в слух. Шаги были тяжелые, мужские, и приближались они к двери в занимаемую им комнату. Гришка вскочил, стараясь не шуметь. Взгляд заметался, ища место, где можно спрятаться. Ручку сильно дернули, еще раз — и шаги стали удаляться прочь от двери, дальше по коридору. Успокоившись, Парфен улегся на место и вновь закрыл глаза. «Как теперь жить? Сколько прятаться — всю жизнь? — от тоски вновь защемило сердце. — Может… может, лучше все одним махом?! Пойти к ментам — и будь что будет. Смертную казнь сейчас отменили… Два убийства, оба преднамеренные — на пожизненное тянет! — Вздохнув, Парфен вновь крутанулся на топчане. — А что делать — скрываться до старости и каждую секунду дрожать, что или менты, или уголовники найдут?! Если дружки Улыбки доберутся первыми, то тогда уже и думать не о чем будет — дорога на тот свет гарантирована! О гос-поди!! Хоть удавись, одно другого не легче! Бежать!! Утром — бежать!! Зачем я, дурак, повелся на эту херню! Баксы, тачка!! Урод — два метра земли на кладбище тебя ждут!! Крутым захотел стать — вот и забейся теперь, как таракан, в щель и сиди — не высовывайся!! Урод!!!»

Некоторое время Гришка занимался самобичеванием, находясь опять почти на грани истерики. Он вспомнил недобрым словом и покойника-друга Мишку, благодаря протекции которого попал в бригаду.

Постепенно успокоился и подумал о другом.

«Что-то она так долго не приходит? Не до утра же мне закрытым сидеть! Как там Свирид? Только бы выжил! Только бы выжил!» Переживания за приятеля отвлекли его на время от собственных бед.

Гришка лежал, закрыв глаза. Усталость от неимоверного стресса взяла свое, и потихоньку парень начал засыпать. Ему казалось, что он уснул всего на миг и проснулся сразу, как только в двери повернулся ключ. Сев рывком, Парфен моментально напрягся. Увидев медсестру, одну, он успокоился и расслабился.

— Есть хочешь? — неожиданно спросила девушка. Тон ее оставался все таким же бесцветно-равнодушным.

«Наверное, она так же с пациентами разговаривает, — подумал Парфен и сам себе тут же заметил: — А кто ты для нее? Своего рода пациент».

Вопрос девушки пробудил Гришку к жизни. Он осознал, что действительно страшно голоден — в самом деле, ведь он со вчерашнего вечера ничего не ел.

— Тут магазин есть поблизости? — он полез в карман за деньгами.

Девушка молча взяла протянутую им тысячную купюру.

— Выпить купи, пожалуйста, — попросил он ее вдогонку.

— Выпить я тебе и так налью, — с порога отозвалась девушка и вновь закрыла дверь на два оборота ключа.

Отсутствовала она недолго, и Парфен вскоре услышал ее легкие шаги в коридоре.

Действительно, ключ повернулся, и русоволосая медсестра поставила на стол полиэтиленовый пакет. Молча положила на стол сдачу. Закрыла дверь на ключ с внутренней стороны и принялась выкладывать купленное. На парня она не смотрела. Гришка же, напротив, глаз не отрывал от девушки.

— Как Вадим? — задал он давно мучивший его вопрос. — Надежда есть?

— Надежда всегда есть, — несколько уклончиво ответила она, не глядя на парня. Что-то в ее ответе заставило насторожиться Парфена. Интуитивно он почувствовал, что она что-то недоговаривает.

— Говори правду, что с братаном?! — вскочив на ноги, вытаращился на нее Григорий.

— Крови он много потерял, тяжелый, — вздохнув, ответила девушка. Губы у нее при этом смешно пошевелились, шрам на подбородке дернулся вверх.

На столе появилась нарезанная колбаса, сыр. Хозяйка достала из шкафа тарелки, ушла сполоснуть их. Вернувшись, насухо вытерла и поставила одну Парфену, вторую — себе.

Появилась банка, содержимое которой перекочевало на небольшую сковороду. Разогревать еду девушка поставила на плитку.

— Как тебя зовут? — не выдержав затянувшейся паузы, поинтересовался Парфен.

— Татьяна, — отрекомендовалась девушка, не отрываясь от своего занятия. Она даже не глянула в сторону молодого человека.

Гришку это немного задело.

— Ты думаешь, мы уроды какие-нибудь?

— Ничего я не думаю, — пожала плечами медсестра. — Я просто вижу перед собой измученного человека, которому нужно поесть и отдохнуть. Остальное меня не касается!

Девушка достала из стенного шкафа пузатую бутылку с прозрачной жидкостью.

«Спирт», — догадался Григорий. Татьяна умело развела спирт и поставила половину пол-литровой бутылки готовой водки на стол. Остальное она обратно убрала в свои закрома.

— За моего товарища, — сказал Гришка, наливая себе и девушке. Подняв свою чашку, он закончил и без того понятную мысль: — Чтобы операция прошла успешно.

Они выпили, причем Татьяна выпила все, наравне с парнем. Гришка проглотил содержимое одним махом и едва не схватился за горло — водка оказалась очень крепкой. Татьяна заметила это и чуть улыбнулась уголками губ, первый раз за все время их знакомства.

— Запивай быстрее, — протянула она Парфену чашку с рассолом из-под помидоров. — Извини, не рассчитала. Мы себе всегда напополам разводим.

— Да нет, все нормально, — чуть смутившись, ответил робкой улыбкой молодой человек. — Просто я не думал…

Он запнулся, не зная, что сказать дальше.

— Ешь давай, — Таня пододвинула ему тарелку с гречневой кашей и небольшой круглой котлетой.

Гришка накинулся на еду.

— Ты извини, — заметив, что девушка поглядывает на него, на всякий случай сказал он. — Я со вчерашнего вечера ничего не ел.

Закусив как следует, он налил по второй.

— За знакомство, — поднял свою посуду Парфен.

Выпили еще.

— Милиционер говорил, что вы двух людей убили, — неожиданно, как обухом по голове,