удивился, когда наш дипломат послал своего помощника за мной. Меня пригласили в натопленный возок.

Да, тепло здесь, пришлось разоблачаться. Оставшись вдвоём, мы замолчали. Василий Гаврилович щёлкнул пальцами и полез копаться в сундучке, что стоял в ногах. Из его недр выудил кувшин и налил в медный сосуд красное вино. Затем он поставил на горячую печку сосуд и всыпал в него щепотку специй. В маленьком помещении поплыл запах корицы, имбиря и ещё чего-то знакомого. Возможно кардамона. Но когда он разлил напиток по бокалам, я с удовольствием попробовал его. Настроение и так неплохое ещё скакнуло вверх. Мы разговорились, я поведал о своей жизни, скрывая как мог лишние подробности. Василий Гаврилович подивился, что я сам, без помощи родных встал на ноги. Я же удивился, что пожилой уже мужчина не считает зазорным для дворянина заниматься торговлей в моих условиях. Наоборот, мне показалось, что в его глазах мелькнуло уважение. Потом я стал расспрашивать его о местном житье.

Василий Гаврилович из известного в здешних краях боярского рода. Но, ещё начиная с его деда, род стал хиреть. Хронический неурожай в родоводом селе, мор и добивший сильный пожар в городе лишил семью основных средств существования. Постепенно распродали родовые вотчины, остался только большой дом в городе. Вот такое наследство принял на себя молодой тогда боярин Василий Шестаков. А он не пошёл по обычному пути, по воинскому. Более изучал языки и обычаи иноземные. Устроился поначалу посредником при Немецком подворье. Помогал проводить сделки, оформлять договора.

Потом его заметил князь и приблизил ко двору. Оценил владетельный князь умение своего боярина улаживать дела и общаться с иноземцами.

Наши посиделки продолжались каждый день часа по три. Не сговариваясь в следующий раз, я угостил собеседника своей наливочкой и моим фирменным мясом. Так мы и чередовались, кто кого угощает. И всё это под приятный и душевный разговор. От умного человека я узнал историю княжества, в которое мы держим путь.

Оно образовалось три века тому назад после смерти польского короля Болеслава III Кривоусого. Наследственные земли были поделены между тремя сыновьями. Старший Владислав получил Силезию, младший Генрих – Сандомир и Люблин. А по отцовой прихоти средний Болеслав получил более всех – Мазовию, Куявию и Мешко.

Нынешний князь Плоцкий Владислав II не зря искал родства с тверским князем, который состоит в родственных связях с Московским царём Иваном III. Таким образом он хочет укрепиться против Ягеллонов.

А интерес Бориса Александровича в том, что приданным идёт Белзское княжество, расположенное в верховьях западного Буга. Для торговых дел княжества это было бы большим подспорьем.

- А я, Лёшенька, - так по-свойски именовал меня пожилой дипломат, - мотаюсь туда уже в который раз. Эти спесивые ляхи мне всю плешь проели. Ведь нищие как церковная мышь в захудалом селе, а гонору – поди-ты. Будто мы сватаем королевскую дочь. Подумаешь, княжна худородная. Если бы не приданное, нипочём не согласились бы на этот мезальянс. Я даже её парсуну заказал богомазу в прошлый раз. Так будущий женишок наш, Михайло свет Борисович сплюнул, будто яблочко незрелое попробовал.

Да, интересные дела, я, конечно, читал про династические браки. Когда не интересовались мнением жениха и невесты. Их задача была зачать дитя в законном браке, продолжив род и укрепить связи с сильными государями. Ну или создать видимость этого.

Но, на мой взгляд и морганическим, то есть неравным этот брак не выглядел.

Тверь тоже не пуп земли и её расцвет далеко позади. Сейчас на Руси правит Москва, и центростремительные силы тянут к ней другие регионы. Настало время для мощной державы, способной противостоять блистательной Порте и её претензиям на мировое господство.

Раз мы попали в непогоду, после обеда началась вьюга. Пришлось спешно сворачивать к лесу. Там мы поставили сани в круг, лошадей загнали в центр, а сами попытались соорудить подобия шалашей. К утру нас занесло по самую крышу. Хорошо, дозорные откапали. Все намахались лопатами, отгребая снег от саней. Но лошадей мы сохранили, несмотря на окружившую нас большую волчью стаю.

Незаметно пересекли границу с Польшей и вскоре уже подъезжали к Плоцку. За этот месяц мы здорово вымотались. Конечно, старались останавливаться в населённых пунктах. В деревнях покупали еду и останавливались на окраинах. А в сёлах договаривались и для нас освобождали центральную площадь. А ещё попадались небольшие городки, где мы отсыпались день, стирались и закупали продукты. Мы бы могли двигаться и побыстрее, но жалели лошадей.

Когда до города оставалось десять вёрст, нас встретил эскадрон всадников, высланных нам на встречу местным владетелем. В их сопровождении мы и въехали торжественно в городок.

Плоцк даже поменее Хлынова будет, узкие улочки, дома преимущественно деревянные, но архитектура, конечно, иная. Небольшие двухэтажные аккуратные домики выходили окнами на улицу. Никаких обширных подворий, никаких садов и огородов на задах.

Посмотрели издалека на княжескую резиденцию, большой каменный двухэтажный дом без претензий на величественность, у нас в таком бы проживал богатый купец или удачливый боярин.

Нас разместили на постоялом дворе, который сняли только для нас. Если и были другие посетители, то их выгнали.

На моё счастье, мне, как и Василию Гавриловичу выделили отдельные апартаменты. Я вселился в них с Пахомом, кто-то же должен выполнять мои капризы. Народ, побросав вещи сразу потянулся вниз, в обеденную залу.

Я же попытался помыться. Фиг вам, тазик тёплой воды и это всё, что я смог выбить. А вот на завтра хозяин отеля пообещал договориться насчёт бани для варваров с востока. Пришлось умываться, только скинул надоевший плащ и зипун, переодевшись в чистое.

Еда мне тоже не понравилась, подали жареных кур и ещё какую-то пернатую дичь. А душа просила чего-нибудь горяченького, типа наваристых щей. Да разве же пшеки могут нормальную жрачку предложить.

Зато на следующий день к обеду нас пригласили в настоящую баню. Ну это они так считали, по мне так это обычные римские термы. Никакой парилки, где можно было бы кости погреть. Ванны с горячей водой, банщики, со скребками и своими мазюкалками. Пришлось нам довольствоваться этим. Но все равно мы отмокли и оттёрли до скрипа свои шкуры. А потом сидели в отдельном помещении и наслаждали неплохим пивом под немудрёную снедь, типа колбасок. К концу дня я почувствовал себя почти счастливым. Надо будет повторить поход сюда. Оставив остальную честную компанию отмываться, мы вчетвером, я взял с собой Пахома, направились ужинать. На сей раз нам подсказали место, где меню ближе к нашим вкусам.

По мне, так