Молодой, умный, с приличной работой, а главное — свободный…

И ладно бы я был чуть помоложе, хотя бы лет на десять, как и эти особы, тогда бы моей радости предела не было. Каждый мальчишка радуется, когда на него заглядывается более зрелая, а значит и опытная дама, но нет… Мне повезло обрасти цветником к двадцати восьми годам. Когда за плечами гора неудачных отношений, по своей продолжительности убывающие в геометрической прогрессии.

Это был мой осознанный выбор. Я ещё лет в двадцать понял, что не хочу обременять себя ни семьей, ни детьми, чтобы в конечном счёте не остаться напыщенным придурком, которому наставили рога.

И такое бывало, да.

Я и сам прекрасно понимал, что стоит людям сблизиться настолько, что чувство влюблённости притупляется банальной привязанностью, как они забивают на себя: на свой внешний вид, поведение. Перестают стараться ради своего партнёра, сбрасывая со счетов эту вечную погоню за идеалами.

Такое было не по мне. Я всегда предпочитал только самое лучшее. Шикарный пентхаус в центре города, машина последней модели, телефон. Это всё только ради наглядного доказательства собственной успешности. Показатель результативности моих усилий. И девушка тоже должна быть — лучшей. Не факт, что последней, но не хуже предыдущей.

И поскольку ни одна из женщин, состоящих в преподавательском составе не подходила под данные критерии, на работу мне приходилось являться ровно к началу пар. Чтобы ненароком не столкнуться ни с кем и обзавестись парой тройкой внуков, идущих прицепом. Знал я этих женщин: им только улыбнись, сразу возьмут в оборот. Одна Катя чего стоила. А ей только-только исполнилось двадцать три.

— Дмитрий Евгеньевич, вот Вы где!

Но покой мне только снился…

Прямо у входа в аудиторию, где должна была проходить моя первая пара, меня успел поймать декан нашего факультета. Валерий Иванович — солидного вида мужчина, немного за сорок, с весьма выразительной проплешиной на голове и небольшим, но визуально видимым пузом. Именно через этого человека и трудоустроила меня сестра, когда я пылу пьяного угара пожаловался ей на то, что устал от разгульной жизни. Никто за язык не тянул. Сам виноват.

— Я вроде и не прятался, — обернулся, прижав к себе портфель, дабы освободить ладонь для рукопожатия.

— Ну, не скажите, — криво улыбнулся мужчина, хотя в глазах его не было и капли смешинки. — Вас с огнём не сыщешь! Вы у нас теперь нарасхват. Не против, ненадолго заглянуть в мой кабинет?

— Кхм, да, конечно, — мрачно согласился, проглотив возмущение из-за оценки моей "популярности", потому что против фактов не попрешь. И пошёл следом за своим непосредственным начальством.

Студенты же знают правило пятнадцати минут? Не думаю, что разговор продлился бы дольше. К тому же, всем известно, что преподаватель не опаздывает, а задерживается…

— Ну, как Вам у нас? Рассказывайте, — скрестив руки на столе, миролюбиво вопросил декан, когда мы уже оказались в его кабинете. — Сложности есть какие-нибудь? Может, общение со студентами как-то не складывается?

— К чему Вы ведёте? — поразмыслив, что главным вопросом был последний, насторожился.

Неужели, кто-то из студентов пожаловался на меня? Интересно, что им не понравилось больше: строгость преподавания или мой абсолютно безликий подход к каждому студенту?

— Вчера Вас видели со студенткой в кафетерии на университетской остановке, — не моргая, продолжил заваливать меня очевидной информацией Валерий. — Понимаю, что Вы ещё молоды, полны сил и энергии, но…

Дальше я уже не слушал, внешне стараясь показаться безмятежным. А внутренне пылая. Опять Исаева! От неё одни только проблемы…

— Ничего такого, — холодно заявил. — Эта студентка… просто помогла моей знакомой, — а у самого перед глазами Катя, рассыпающаяся в извинениях. Не знаю, что ей наговорила Саша, но это возымело не хилый такой эффект, что был мне только на руку. — Но не думайте, что после этого я начну к ней относиться как-то более благосклонно. Мне знакомо понятие рамок. И то, как ими ограничивается взаимоотношения преподавателей и студентов.

— А Вы знаете правильные слова, чтобы меня успокоить, — расслабился Валерий после моих слов. — Я уж подумал, что моя племянница опять наворотила дел.

Исаева племянница декана? Вот это могло вылиться в гораздо более серьезные проблемы. Особенно, после того, как я под впечатлением от её слов для бывшей, попросил о встрече. Теперь идея сказать банальное спасибо без лишних глаз не казалось такой уж и лаконичной.

Эта кудрявая "Мэрилин" была подобно бомбе замедленного действия. Не знаешь, когда рванёт, но обязательно подпортит внешний вид костюма.

— Раз уж мы всё прояснили, я могу идти? — взглянув на часы, стал собираться на пару.

А сам мысленно продумывал, как бы дать знать Исаевой, что приходить в аудиторию не стоит. С ней пар у меня сегодня не намечалось, а вновь писать на её номер — лишь закапывать себя сильнее. Потом не докажешь, что это было исключительно из благих намерений. Особенно, если переписку сольют в сеть…

— Разумеется, более не смею задерживать, — кивнул мне Валерий. — Кстати, недавно звонила Олеся Григорьевна…

— Понял, — услышав имя своей сестры, тут же обречённо вздохнул. Кажется, день обещал быть тяжелым. — Я сам с ней свяжусь и переговорю. Спасибо.

— Будьте аккуратно с женщинами, Дмитрий Евгеньевич. Они имеют удивительное свойство прятать под масками совершенно иные лица, — попытался поделиться мудростью декан, прежде чем я ушёл.

Но я ничего не ответил. Мне ли не знать было об этом.

Глава 8.1

Дима

— Лесь, что опять? — набрав сестру по мессенджеру, устало спросил, прежде чем зайти в аудиторию.

Эта женщина почему-то всегда считала своим долгом "позаботиться" обо мне, поскольку была старше. И её абсолютно не заботило, что разница в возрасте равная паре месяцев никак не отражалась на степени ответственности.

— Ты женишься на своей студентке?! — сходу огорошила она меня. — В своём уме вообще? Я, значит, за него ручаюсь, проталкиваю его по карьерной лестнице, а он…

— Стоп, — наконец смог встать хотя бы одно слово, и сестра замолкла. Но её пыхтению в трубку было ясно, что ненадолго. — Один вопрос: какого черта ты вдруг приняла на себя роль моей матери-наседки?

— Эм… — замялась Олеся. Не такое она ожидала услышать. Но и оправдываться за то, чего не делал, я тоже не собирался. — Дим, извини. Погорячилась. Просто поставь себя на моё место. Будят посреди ночи звонком и давай лепетать свою песню: "какого бракованного препода вы нам посоветовали". И это хорошо, что отцу не дозвонились. Он сейчас на даче, там только домашний телефон.

— Давай по порядку, — вздохнул. — На ком это