От её пламенной речи у меня першит в горле. А от вида застывших в глазах девушки слёз я испытываю странный дискомфорт где-то по центру грудной клетки.

— Моя мама умерла, так и не исполнив свою мечту, — тихо заканчивает Аля. — В год, когда мне исполнялось четырнадцать и мы должны были отправиться в своё путешествие, у мамы обнаружили опухоль. Через два года её не стало.

Она всё-таки плачет. Тихо, словно стесняясь такого проявления чувств. Совсем не напоказ. И мне не остаётся ничего больше, кроме как просто сжать её в своих руках в попытке принести немного успокоения.

Позже мы заканчиваем вечер ужином в ресторане с прекрасным видом на водную гладь и возвращаемся в наш домик затемно. Я не спрашиваю позволения, она не выражает протеста: мы вместе принимаем душ, вместе ложимся спать в одной комнате.

В моей голове полный бардак. Не хочу и не могу думать, где, мать твою, был все эти годы её отец. Что за мудак терпеливо отсиживался в стороне, пока его дочь — чистый, прекрасный и светлый человек, — сидела рядом с умирающей матерью?

Утро выдаётся хмурым. Лепит снег с дождём. Аля придвигает кресло к панорамному окну и загружает электронный учебник. К вечеру мы должны вернуться в Лондон, и это знание не улучшает настроение.

Жизнь потечёт дальше. Привычным ходом. Я погрязну в делах, которые забросил на эти дни, забросил целенаправленно, чтобы уделить время Але. Предвкушая собственную занятость, я раздумываю, как донести до девушки ту простую мысль, что скоро её жизнь изменится до неузнаваемости. Если, конечно, она захочет попробовать. А мне очень хочется, чтобы она хотела.

На обратном пути в Лондон Аля заметно нервничает. Теребит в руках ремешок сумки, кусая губы.

— Всё в порядке? — не выдерживаю я.

— Да, конечно. Просто… — она мельком смотрит на меня и отводит взгляд в сторону, — было здорово. Там, в этом доме. Немного грустно его покидать. А теперь…

— Я заберу тебя завтра в три. Пообедаем, и я отвезу тебя на работу. Мне нужно в срочном порядке уладить несколько вопросов, но я найду время для тебя, Аль.

Я беру её руку и не отпускаю до самого общежития. Если бы я позаботился заранее и договорился об аренде, я бы мог уже сегодня отвезти её в квартиру, где она и могла бы жить. Не везти же её к себе без уверенности, что Мила забрала всё своё барахло, а главное, убралась оттуда сама.

Одна ночь ничего не решит. А завтра я поручу помощнице найти приличную квартиру или лучше даже дом и уже в обед смогу озвучить свои пожелания.

На прощание я позволяю себе легкомысленный и пьянящий поцелуй и еду домой. С удовольствием отмечаю тёмные окна. Надоело жить в отеле, но делить кров с Милой вызывает куда больше напрягов.

Мне нечем занять свой вечер, и я, налив на два пальца шотландский виски, загружаю макбук и открываю почту. И моментально узнаю неутешительные новости.

Пока переодеваюсь, бронирую билет на ближайший рейс до столицы Родины, созваниваюсь со своим замом, пытаясь выяснить хоть какие-то детали.

И только в самый последний момент, когда ночных пассажиров просят отключить телефоны, повинуясь импульсивному порыву, быстро отправляю сообщение: «Мне пришлось срочно вылететь в Москву. Извини, малышка, обед переносится на неопределённый срок».

Мне не верится, что всё это происходит на самом деле. Я размышляла о том, что будет поутру, когда вспыхнувшая страсть утихнет, как мы станем вести себя друг с другом, боялась неловкости, боялась столкнуться с равнодушием, холодностью, но ничего такого не произошло. Напротив, мужчина проявил нежность и заботу по отношению ко мне.

Так легко было поверить в реальность происходящего там, на берегу моря, где откровения давались мне с лёгкостью. Но напряжение, захватившее меня в последний день, не спадало до тех самых пор, пока он не сказал, что ничего не изменилось. Он продолжит уделять мне время.

Наверно, именно в этот момент тяжесть ожидания его решения спадает, переставая давить на мои хрупкие плечи. Я не знаю, как сложатся наши отношения, сложатся ли вообще, но его убедительное и твёрдое заверение уже даёт мне некие гарантии. Позволяет вздохнуть с облегчением.

Он не собирается бросать меня, получив то, чего хотел.

И хотя мне грустно расставаться, и я прекрасно осознаю — так, как было в доме на берегу, больше не будет, я чувствую себя воодушевлённой. Алекс прав: только наши решения и наши желания важны. Наши жизни слишком разные, но только нам решать, быть нам вместе или нет.

Вернувшись в свою комнату, я первым делом наполняю ванну. Долго лежу в пушистой пене, вспоминая удивительные события этих дней. Каждое слово. Каждый взгляд. Каждое прикосновение. Каждый поцелуй.

Впервые за долгое время — со дня смерти моей мамы — я чувствую себя в порядке. Цельной. Восстановившейся от боли. Воспрянувшей духом. Желанной. Незаменимой. И я отчего-то верю, что чуточку любимой. Мне не хватало этих чувств.

Когда я осталась одна после смерти мамы, без друзей, родственников и даже просто хороших знакомых, когда в моей жизни появились отец и Инга, даже когда познакомилась в колледже с Лив, я не испытывала того, что чувствую сейчас. Алекс словно заполнил всю пустоту моей жизни разом. Занял каждую пустую полочку в моей душе, заполонил моё сердце.

Я знаю, что рано или поздно всё между нами закончится и я буду жалеть, что позволила себе так сильно увязнуть с самой первой встречи, но ничего не могу с собой поделать. Слишком нравится мне чувствовать себя такой живой, настоящей, влюблённой. Такой, какой и должна быть девушка моих лет.

А не та унылая версия её блёклой тени.

Если я старательно стану напоминать себе, что я и Алекс — это не навсегда, то я смогу снова не провалиться в уныние, когда всё закончится.

Я нежусь в ванне, пока вода окончательно не остывает, насухо вытираюсь пушистым полотенцем, наношу на кожу лосьон для тела, на волосы — масло, на лицо — крем. С удивлением разглядываю свои глаза, кажущиеся мне вдруг такими взрослыми, умудрёнными неожиданным опытом, но лихорадочный блеск в них выдаёт моё влюблённое состояние.

Я улыбаюсь своему отражению и отправляюсь спать, желая, чтобы завтрашний день наступил как можно скорее. Но сон не идёт. Я раздумываю набрать сообщение Алексу, просто спросить какую-либо глупость, чтобы получить ответ. Или чтобы он перезвонил мне. Но, конечно, не решаюсь.

Вероятнее всего его не мучает бессонница. Учитывая, что у него накопилось много дел за время отсутствия, ему нужен полноценный сон, а не мои влюблённые глупости.

Я засыпаю поздно, пропускаю будильник, в спешке бегу на занятия. И лишь там, устроившись за столом в огромной аудитории среди сотен таких же студентов, проверяю телефон.

Улыбаюсь, видя значок уведомления о входящем сообщении от Алекса и торопливо открываю его.

«Мне пришлось срочно вылететь в Москву. Извини, малышка, обед переносится на неопределённый срок».