что супруга тоже трудилась и получала не совсем крошечную заработную плату. Взрослая дочь нашла себе место под солнцем в столице. На совместную жизнь двоих Сергею Владимировичу должно было хватать. Имелась над головой крыша дома, а над недешевым автомобилем высились своды многоэтажного гаража. Жить можно.    Стоит ли удивляться, что, будучи мужчиной зрелым и опытным, Сергей Хлебов более всего в этот непростой период жизни любил заниматься собой. Если подробнее, он с удовольствием писал. Уже не в стол, как когда-то было принято, а в собственный раздел на популярном литературном сайте.    В непролазных джунглях "самострела" он уходил в свое второе "Я". Или, быть может, в первое. Здесь его знали исключительно как Глеба Параллельного. Раздвоение личности зачастую является единственным способом уберечь исходный материал от полного разрушения. Ибо второе "Я" надежно застраховано от чьих бы то ни было посягательств на личную свободу. Виртуальный клон всплывает из недр молчания по собственному желанию, и так же по личной воле бесследно растворяется во вселенной интернета. Он никому не навязывает свое присутствие и вправе сам регулировать отношения с любым аналогичным клоном. Для многих здравомыслящих людей этот способ самовыражения выглядит признаком духовной незрелости, чем-то вроде синдрома страуса, прячущего голову в песок монитора. Кто-то сравнивает привязанность к сети с наркотической зависимостью.    Глебу было абсолютно плевать.    Сознательно утопив накопившиеся противоречия в водовороте самиздата, он вовремя сумел избежать главных крахов, терпеливо подстерегающих любого из нас на извилистой дороге жизни. Глеб сохранил семью и предотвратил разрушение здоровья. Он вернул уважение к себе, как к отцу, сыну и брату. Он вновь научился получать удовольствие от хождения на работу, несмотря на то, что трудился не на себя. Но самое главное - Глебу удалось реанимироваться, как человеку. Сергей Хлебов стал очень многим обязан Глебу Параллельному, поскольку в мире Сергея для столь обильной регенерации требовались совсем другие строительные материалы.    Глеба питало внимание невидимых поклонников.    Он не заметил, как пролетела зима. Заполняя раздел старыми и новыми произведениями, Глеб не надеялся на обвальный приток читателей. Но у него сформировался стабильный контингент посетителей. Ближе к весне он закончил выкладку литературных архивов, переключившись на создание новых произведений. В основном стихов. Иногда его прорывало на рассказы. Чаще фантастические, нежели реалистические. Ведь сам по себе Глеб явился продуктом собственной фантазии. Жить в искусственном раздвоенном состоянии постепенно стало нормой.    Но Глеб был слишком опытен, чтобы просто плыть по течению.    Неуправляемый сплав рано или поздно прибивает бревно к берегу. Глеб не собирался быть бревном. Его больше прельщала конструкция компактного быстроходного судна, способного самостоятельно менять порты приписки.    Предваряя закономерный визит уныния, он часто ловил себя на мысли, что ему жаль сил и времени на мелочи. Окрепшая энергетика требовала серьезной работы. Все меньше впечатляли предсказуемые отзывы на его ровный стихопад. Когда на деревьях набухли почки, Глеб приступил к реализации замысла. Он начал писать фантастическую серию "Своя Чужая Миссия". Эту эпопею он вынашивал в себе с тех пор, как получил отказы от издательств.    Вскарабкиваясь на прежде недосягаемый пик прозаического высокогорья, Глебу не терпелось выразить все, что оформилось в сознании предшествующими годами молчания. Именно в это время он наткнулся на мощный подводный хребет, неожиданно поколебавший прочность писательских вожделений. Вспоминая первый и последний контакт с издателями, он ясно ощутил, что совершенно не способен писать что-либо "под заказ". Это противно его сути. Творить в соответствии с бизнес-планом - то же самое, что делать красивых и талантливых детей по расписанию.    Лепить неповторимые миры, взмывая в потоках внутренних ощущений под уколами и толчками внешней среды, означает испытать парение кондора. Штамповать нужные темы в требуемых объемах в установленные сроки очень напоминает высиживание яиц курицей. Перечитывая вторую книгу отказного романа, Глеб впервые признался себе, что в случае заказа издательством продолжения, никогда не смог бы написать что-то схожее с тем, что выплескивал из себя по наитию. Это вновь открытое свойство себя обеспечило неплохой задел авторской самодостаточности. Глебу некуда торопиться. Ему некому что-либо доказывать.    Начав выкладывать в сеть первую часть "Миссии", Глеб, прежде всего, ориентировался на свое состояние. Ему нужна была эта книга, обещавшая вытащить в новое измерение. В первую очередь ему хотелось ответить самому себе на терзавший вопрос - способен ли он в принципе создать что-то многогранное? Удел ремесленника пера его уже мало привлекал.       Петр с удовольствием купался в реке воспоминаний.    Несмотря на глубокую ночь, по карнизу оконца барабанит капель. Плюсовая температура? Отовсюду наступают признаки ухода зимы. Это замечательно. Скоро оттает земля. Очень непросто копать могилы, когда почва промерзает на метр с лишним в глубину.    Час назад он закончил перечитывать "Миссию". Войдя в раздел с комментариями, неторопливо просмотрел последние отзывы. Ничего нового. Кто-то хвалит, кто-то ругает. Кто-то выискивает авторские плюхи. Кто-то задает глупые вопросы.    Например - ожидается ли продолжение серии "Своя Чужая Миссия"?    Как вы себе это представляете, господа? Кто, по-вашему, продолжит писать "Миссию", если автора больше нет? Литературных негров Глеб Параллельный после себя не оставил. Только его больное воображение, зажатое в тиски разнополярного бытия, способно было додуматься до сценарных разворотов "Миссии". Собственно, - чтоб вы знали, - Глеб поразительно быстро перескакивал ступени развития в неуемном стремлении создавать то, что требовала восставшая из пепла натура. Меньше всего его интересовали повторения прожитого опыта.    Когда суточный счетчик посещений страницы впервые выдал трехзначную цифру, Глеб с трудом поборол в себе желание "обмыть" недосягаемый прежде рубеж. "Миссию" заметили! Это вам не жалкие десятки читателей в день, хотя основной массе самоиздающихся даже единицы гостей пока только снятся. Конечно, - Глеб это знал, - есть и такие, кому привычно считывать тысячу и более поклонников за день. Но к этому надо прийти! Получить же первые заслуженные сотни чтецов означает пережить некий качественный переход. Это наглядно свидетельствует, что Неизвестный Автор смог затронуть те струны человеческих душ, которые ждут умелого касания. Сие невыразимо приятное известие аккуратно выводит пишущему зачетную оценку.    Вы состоялись, уважаемый. Нижняя ступенька пройдена. Но не спешите ликовать. Найдите в себе смелость признаться, что это всего лишь курс молодого бойца виртуального самиздата. Ибо, если вы не остановите головокружение, это сделают те, кто его инициировал. Кто родил, тот и похоронит. Но в той стране Глебу пока ничего не угрожало.    Чего нельзя сказать о Сергее Хлебове.