– Выспался, осел? – спросил Дьюк.

– Почему меня заперли? – ответил вопросом на вопрос я.

– Потому что ты пришил фараона.

Я отвел взгляд. Возможно, Дьюк сам служил в полиции, перед тем как стать охранником. Очень даже возможно. Многие бывшие полицейские уходят работать в охранные конторы, консультантами и частными сыщиками. Определенно, у Дьюка был на меня зуб, что могло доставить много хлопот. Однако это означало, что он без вопросов купился на рассказ Ричарда Бека, а это уже плюс. Дьюк молча оглядел меня с ног до головы, но его лицо осталось непроницаемым. Затем он знаком приказал мне выйти из комнаты и провел вниз по лестнице на первый этаж, а затем темными коридорами к северному фасаду особняка. Я почувствовал запах соленого морского воздуха и сырых ковров. Ковры были повсюду. Кое-где они застилали пол в два слоя. Остановившись перед дверью, Дьюк толкнул ее и отступил в сторону, пропуская меня в комнату. Она оказалась просторной, квадратной, обшитой темным дубом. Повсюду на полу ковры. Маленькие окна в глубоких нишах. За ними темнота, скалы и серый океан. В глубине комнаты стоял длинный дубовый стол. На нем лежали две мои «Анаконды», разряженные. С откинутыми барабанами. Во главе стола сидел мужчина в массивном дубовом кресле с высокой спинкой. Это был человек с фотографий, сделанных Сюзен Даффи.

Во плоти он выглядел неприметно. Не высокий, но и не маленький. Футов шесть роста, вес около двухсот фунтов. Седые волосы, не густые и не редкие, не короткие и не длинные. Ему было лет пятьдесят. На нем был серый костюм, сшитый из дорогой ткани без каких-либо намеков на стиль. Рубашка была белая, а галстук совсем не имел цвета, как бензин. Руки и лицо у него были бледные, как будто его естественной средой обитания являлись подземные автостоянки, где он по ночам разглядывал что-то в багажнике своего «кадиллака».

– Садитесь, – сказал мужчина.

Его тихий голос прозвучал натянуто, словно донесся откуда-то из трахеи. Я сел напротив за другой конец стола.

– Я Захария Бек, – продолжал мужчина.

– Джек Ричер, – сказал я.

Осторожно прикрыв дверь изнутри, Дьюк прижался к ней своей тушей. В комнате воцарилась тишина. Я мог разобрать шум океана. Не ритмичный гул волн, который слышишь на пляже. Это был непрекращающийся неравномерный грохот прибоя о скалы. В промежутках между взрывами разбивающихся волн слышался шелест гальки. Я начал считать волны. Говорят, особенно сильной бывает каждая седьмая.

– Итак, – сказал Бек.

На столе перед ним стояла рюмка из толстого стекла с жидкостью янтарного цвета. Тягучей, словно виски или бурбон. Захария Бек кивнул Дьюку. Тот взял вторую рюмку. Рюмка ждала меня на столике у стены. В ней была та же самая тягучая янтарная жидкость. Дьюк неуклюже взял ее за основание большим и указательным пальцами. Пересек комнату и, наклонившись, осторожно поставил рюмку передо мной. Я улыбнулся. Я знал, для чего это.

– Итак, – повторил Бек.

Я ждал.

– Мой сын рассказал о ваших неприятностях, – сказал он.

Это была дословно та самая фраза, которую употребила его жена.

– Закон неумышленных последствий, – заметил я.

– Я поставлен в трудное положение, – продолжал Бек. – Я простой бизнесмен, пытаюсь определить, чем я вам обязан.

Я ждал.

– Естественно, мы вам благодарны, – поспешил заверить меня он. – Пожалуйста, не поймите меня превратно.

– Но?

– У вас возникли определенные проблемы с законом, не так ли? – с раздражением в голосе произнес Бек, словно он стал жертвой неподвластных ему обстоятельств.

– Речь идет не о космических технологиях, – заметил я. – Мне нужно, чтобы вы закрыли глаза на это. По крайней мере, на время. Добро за добро. Если, конечно, ваша совесть сможет это вытерпеть.

В комнате снова воцарилась тишина. Я слушал океан. Я мог различить весь спектр звуков. Я слышал даже шелест жестких водорослей по граниту и шорох гальки, откатывающейся вместе с отступающим прибоем на восток. Взгляд Захарии Бека метался по всему помещению. Он смотрел на стол, затем на пол, потом в пустоту. У него было узкое лицо. Почти никакого подбородка. Близко посаженные глаза. Пересеченный сосредоточенными морщинами лоб. Тонкие поджатые губы. Голова Бека чуть двигалась. В целом картина напоминала правдоподобное факсимиле обычного бизнесмена, ломающего голову над сложной проблемой.

– Это была ошибка? – наконец спросил Бек.

– Полицейский? – уточнил я. – Разумеется. Но тогда я просто старался довести дело до конца.

Он провел еще какое-то время в раздумье, затем кивнул.

– Хорошо. В данных обстоятельствах мы, возможно, согласимся помочь вам выпутаться из этой передряги. Вы оказали нашему семейству большую услугу.

– Мне нужны деньги, – сказал я.

– Зачем?

– Мне придется путешествовать.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Разумно ли это?

Я покачал головой.

– Не очень. Я бы предпочел переждать здесь пару дней, пока не уляжется первая паника. Но мне бы не хотелось злоупотреблять вашим хорошим отношением.

– Сколько денег?

– Думаю, хватит пяти тысяч долларов.

Бек ничего не ответил. Снова начал игру глазами. На этот раз в его взгляде было больше сосредоточенности.

– У меня есть к вам несколько вопросов, – наконец заговорил он. – Мне хотелось бы узнать ответы на них до того, как вы нас покинете. Если вы нас вообще покинете. Два момента первостепенной важности. Во-первых, кто это был?

– А вы не знаете?

– У меня много соперников и врагов.

– Которые готовы зайти настолько далеко?

– Я занимаюсь импортом ковров, – сказал Бек. – Я не собирался превращать это занятие в дело всей жизни, но так распорядилась судьба. Вероятно, вы считаете, что я имею дело только с магазинами и художественными салонами, но в действительности мне приходится общаться со всевозможными неприятными типами в самых разных зарубежных задницах, где порабощенные дети вынуждены трудиться по восемнадцать часов в день, стирая в кровь пальцы. Хозяева этих малолетних рабов убеждены, что я граблю их страны и насилую их культуру, и, сказать по правде, возможно, в этом они правы, хотя я виновен в таком положении дел ничуть не меньше их самих. Эти люди не сахар. Для того, чтобы мой бизнес процветал, мне необходимо проявлять в отношении них определенную твердость. И, надо признаться, так же поступают мои конкуренты. В нашем бизнесе царят очень жесткие порядки. Так что я могу назвать полдюжины разных людей, начиная от моих поставщиков до конкурентов, которые пошли бы на похищение моего сына, чтобы добраться до меня. В конце концов, один из них уже проделал это пять лет назад, о чем, насколько я понимаю, мой сын вам рассказал.