наш мир. Это означает, что теперь закрытых миров для тебя не будет существовать, а у нас появится ещё один очень сильный друг. Ты готова к переходу?

— Да! — тут же ответила Свития.

— Тогда иди за мной.

И они умчались в глубину тысяч миров.

Домовой глубоко облегчённо вздохнул, понимая, что Свитии теперь будет не до того, чтобы читать Кеше мораль.

* * *

Сотни унеров собрались на обширной зелёной поляне перед высоким раскидистым древним деревом, ветви которого были усыпаны нежно-розовыми цветами. Над деревом возвышался его полупрозрачный дух — крепкий седой старец с длинной, лежащей на ветвях бородой. Под сенью дерева расположились представители Высшего совета.

Взрослые унеры неторопливо помахивали крылышками, держась на одном месте. Дети стайками сновали с места на место, пытаясь угадать, где появятся их вождь и гостья.

Бальянер вернулся в свой мир и взмахнул рукой. Все унеры замерли, затем заулыбались и захлопали крылышками.

Следом на поляне появилась Свития и к хлопкам добавились возгласы восхищения.

Царевна посмотрела по сторонам, затем поприветствовала древнего духа унеров, приложив руку к груди и поклонившись. Величественный дух ответил поклоном, после чего по поляне пронёсся радостный шум. А затем все унеры пришли в движение, освобождая вождю и гостье путь к дереву. Свития обратила внимание, что никто из присутствующих не взлетал выше её головы. Видимо, это предусматривал этикет хозяев.

Из-под сени дерева первой навстречу Свитии вышла её мама — могущественная царица бореев Власта.

— Здравствуй, девочка моя! — сказала она. — С днём рождения! Вижу, ты поняла, что знакомство с унерами было твоим очередным экзаменом.

— Да, мама.

— Ты проявила сдержанность и рассудительность… Похвально! Я сказала вождю Бальянеру, что мою дочь не предупредили, и она может напасть на незваного гостя, но он ответил: «Пустое! Твоя дочь всё поймёт». Ура отважному и мудрому вождю Бальянеру!

Над поляной воцарился радостный шум. Бальянер, явно польщённый, широко улыбался, затем взял слово:

— Уважаемые представители Высшего совета! Царица Власта! Царь Тавр! Мои дорогие соплеменники! Четырнадцать лет мы знали Свитию и ждали того момента, когда сможем сказать: «Она с нами!» Мы надеялись, что она превратится в воина, девиз которого: «Силён и спокоен!» Сегодня я убедился, что царевна Свития сильна и спокойна! Она настоящий волшебный воин! Сегодня мы можем сказать: «Она с нами!» Истина!

Представители Высшего совета зааплодировали, унеры захлопали крылышками.

Бальянер увидел, что Свития хочет что-то сказать, и жестом руки попросил тишины. Унеры успокоились, с восторгом глядя на юную гостью.

— Я очень рада знакомству с вами! — заговорила царевна. — И польщена, что теперь смогу общаться со всеми представителями Братства Древних! Этот день навсегда сохранится в моей памяти! Я всегда с большой нежностью буду вспоминать и эти мгновения, и могучее Древо унеров, и это лазурное небо, и ваши милый лица! Сегодня я очень счастлива! Спасибо!

Восторженный шум воцарился над поляной и продолжался он довольно долго. Наконец Бальянер поправил на голове свою царскую шапочку и торжественно произнёс:

— Сейчас! Они уже рядом!

И Свития чётко определила, что скоро из-за дерева появятся несколько унеров. И они появились. Лихо спикировав, группа из пяти унеров застыла перед вождём, держа какую-то вещь, завёрнутую в полотно.

— Всё принесли? — строго спросил вождь.

— Да. Гномы успели, — ответила одна из них, глядя на Свитию.

Это была девочка-унер, ростом около тридцати сантиметров в красивом белом наряде и розовой накидке. Она очень походила на фею, но её выдавал румянец на щеках и совсем не остроконечная шляпа. Свития улыбнулась ей, и девочка ответила широкой дружеской улыбкой.

Вождь унеров поднял руку, наступила тишина.

— Я должен сообщить, что вчера представители Высшего совета приняли решение о проводнице для царевны Свитии! — заговорил он громким голосом. — Ею будет…

Вождь сделал паузу. Все унеры затаили дыхание.

— … Эра! — договорил он.

— Я? — воскликнула та самая девочка-унер.

Румянец ещё сильнее выступил на её щеках.

— Я рада! — сказала она, глядя на Свитию. — Это так неожиданно! Даже не знаю, что сказать.

Свития тотчас пришла ей на помощь: она протянула Эре свои раскрытые ладони и та с радостью положила на них свои маленькие ручки.

— Достойна! — зашумели унеры. — Да будет так! Мы за Эру!

Наконец унеры угомонились, но по их лицам было видно, что они ждут чего-то ещё.

Бальянер опять заговорил:

— Борей и унер познакомились! Это важное событие всегда сопровождалось подарками! Поддерживать эту традицию нам помогают гномы! Скажем им спасибо за труд!

Он повернулся к представителю гномов Никелю и почтительно склонил голову. Затем продолжил:

— Но прежде мы станем свидетелями ещё одного очень важного события: обладательница четырёх жезлов царевна Свития получит пятый жезл!

Поднялся радостный шум.

Царь Тавр подошёл к дочери. Держа в одной руке изумрудный жезл очень тонкой работы, другую руку он положил на её плечо. Шум резко прекратился.

— Я, царь бореев Тавр! — громко заговорил он, — передаю тебе этот жезл, а с ним часть своих знаний и навыков! Живи и действуй во благо Светлых сил!

Царевна приняла жезл и приложила его к сердцу.

Над поляной продолжала стоять полная тишина. И только после того, как Свития отдала царю свой берилловый жезл, а затем с радостной улыбкой подняла над головой жезл из изумруда, буря эмоций выплеснулась наружу. Унеры стали поднимать вверх сжатые кулаки, громко восклицая: «Сила! Спокойствие! Дружба!»

После того, как наступила тишина, царевна обратила внимание, что сверкавший ярко-зелёными изумрудами жезл не очень сочетался с синей отделкой её платья. Она вопросительно посмотрела на маму, та утвердительно кивнула головой. В ту же секунду Свития окуталась сиянием. Отделка её платья, пояс и чехол стали зелёными.

Показывая, что волшебная сила царевны произвела должное впечатление, взрослые унеры усиленно захлопали крылышками, а малыши замерли в воздухе, от удивления раскрыв рты.

— Сила мысли, — назидательно сказал малышам Бальянер и, продолжая церемонию, громко добавил. — А теперь подарки!

И он полетел к стоящему под деревом столу.

Вот он довольно изящно