Он лезет в карман.

Он серьезно? Точно, достает из кармана карточки. Я в изумлении трясу головой.

– Держи. Или, если хочешь, могу суфлировать. Давай сначала. Я сказал…

– Я поняла, поняла. Просто… – прокручиваю в голове ту сцену с главными персонажами фильма. – Ладно. Ты сказал: «Я думаю, тебе нужен только ритуал… бла-бла-бла…», а я говорю: «Да что тебя гложет?» – улыбаюсь, вспоминая тот диалог. – «Ты планировал шикарную свадьбу, а невеста бросила тебя у алтаря… или что-то вроде того?»

Произношу реплику без выражения, просто чтобы ему подыграть. Несколько строчек из фильма – не такая уж высокая плата за важный контракт.

– В яблочко, – веско отвечает Шейн.

И больше ничего не говорит.

Это была реплика из фильма.

Молчание.

Забываю, что дальше. Потому что озадачена странным выражением его лица.

Которое я не могу разгадать.

Его губы чуть дрогнули.

Мысленно повторяю только что произнесенные реплики. «Невеста бросила тебя у алтаря… или что-то вроде того?»…

Ох! В том кино персонажа Кевина Дойла бросили у алтаря. Шейн намекает, что я тоже…

– Шейн, я… я думала, мы просто повторяем строчки из фильмов. Я не хотела…

Уголки его губ поползли вверх.

Прищуриваюсь.

– Ты меня подкалываешь? – возмущаюсь я.

Его улыбка все шире. Тянусь к полке, хватаю с нее гигантскую детскую дорожную подушку и с размаху ударяю его по голове.

– Эй! Она не такая уж и мягкая! – говорит он со смехом, отскакивая подальше, чтобы я до него не достала.

Но я достаю.

И опять по голове. Затем сую подушку под мышку, принимаю серьезный вид и разглядываю безделушки на столике. Ему еще повезло, что это были просто строчки из фильма, потому что, если бы он говорил всерьез – что я хочу свадьбу, а не брак, – он перешел бы черту. Мне нужен брак! И ничего нет плохого в том, чтобы при этом хотеть большое свадебное торжество. Чего я не хочу, так это неоновых гиппопотамов.

Беру со столика дневник для беременных. Обложка обтянута кремовой тканью с красивыми ленточками-завязками.

– Подари его невестке от себя, – предлагает Шейн.

– М-м, не знаю… – ставлю дневник обратно. – Ей не понравится, он не в ее вкусе.

– Зато в твоем. И поэтому ей должен понравиться жест.

Шейн переходит к следующему столику. Один за другим звучат сигналы его сканера.

Безнадежно оглядываю кучу вещей, добавленных им в список Рен, и вздыхаю. Ладно, просто забегу сюда завтра с Элли и все переделаю. Нужно будет позвонить Рен и предупредить ее, что я кое-что добавила. Конечно, после того как уберу лишнее. Снова смотрю на дневник для беременных. Мне он правда очень нравится.

Вдруг чувствую, как гигантскую подушку в форме буквы «С» вырывают из-под моей руки.

– Эй! – Она действительно не такая уж и мягкая.

Уголком глаза вижу, что продавщица «Фосси» внимательно за нами следит.

Шейн замахивается. Я нагибаюсь и уворачиваюсь.

– Шейн! – шепчу я сурово.

Ну, отлично, теперь она идет к нам.

– Извините, сэр, здесь нельзя себя так вести, – строго говорит она, подойдя ближе. – Сэр?

– Простите нас, – говорит Шейн, но снова ударяет меня.

О господи, ведет себя как подросток.

– Сэр, здесь нельзя…

– Простите! – говорит Шейн и улыбается. – В последний раз! Мы уже уходим. Только оплатим это… – Он поднимает подушку, указывает на дневник и отдает продавщице наши сканеры.

– Ты берешь подушку? – спрашиваю я, следуя за ним к кассе.

– А что? Думаешь, не стоит?

Надеюсь, он шутит. Шейн останавливается у очередного столика и берет с него стеклянный шар на серебряной подставке. Внутри шара – гоночная машинка. Он встряхивает шар – и вокруг машинки кружится белый пластиковый снег.

Не могу ему позволить выставить себя дураком – незачем ему покупать подушку для кормления грудью. Тянусь, чтобы отобрать ее. Он уворачивается.

Снежный шар выскальзывает из его руки. О черт! Мы оба пытаемся его поймать. Как в игре «горячая картошка»: шар скачет то в его руки, то в мои. Наконец Шейн обхватывает его рукой, как футбольный мяч, а я в тот же миг ловлю шар. Он плотно прижимает и шар, и мою руку к груди.

На мгновение мы так и застываем, сплетенные вместе. Я чувствую тепло его тела. Его запах. Смотрю в его карие глаза с искорками жидкого золота. И, почти как в снежном шаре, в моем маленьком мирке все встряхивается и кружит.

– Боюсь, мне придется попросить вас уйти, – раздраженно говорит та же дама. Она стоит позади нас.

Мы осторожно распутываем руки. Я совершенно выбита из колеи.

Вина, словно петля лассо, обхватывает мои чувства и туго их стягивает.

Почему я испытываю вину? Я ничего плохого не сделала.

Шейн с улыбкой протягивает шар продавщице.

– Смотрите, даже не поцарапали.

Он поворачивается, чтобы поставить шар обратно на стол, и задевает локтем хрустальную фигурку медведя. Тот падает и разлетается по полу осколками.

– Наличные или кредитка? – не моргнув глазом, спрашивает продавец.

* * *

Пока стою на светофоре, проверяю свой телефон. Три пропущенных звонка.

Один от мамы, два от Брэдли. Ввожу код и слушаю, как автомат называет мне номер и время. Сообщение от Брэдли – первое.

«Привет, милая. – Его голос звучит встревоженно. – Уже почти половина седьмого, я возле спортзала…»

Ох, черт.

«Почему ты не позвонила? Предупредила бы, что задерживаешься. Я… э… да, еще подожду тебя минут десять у входа… Перезвони, когда получишь сообщение».

Мне дважды сигналит машина, стоящая за мной. Красный уже сменился зеленым. «Еду, еду», – машу я рукой и жму на газ.

Совершенно вылетело из головы, что мы с Брэдли собирались идти в спортзал. Как? Ну как я могла забыть? Сегодня среда, а по средам и четвергам мы всегда ходим вместе. Смотрю на цифровое табло на приборной панели. Уже полвосьмого?

Стираю сообщение, жду следующего.

«Милая, куда ты пропала?» – Теперь он определенно волнуется.

Морщусь от досады.

«Я звонил Клайву, и он сказал, что ты ушла из офиса рано и у тебя была назначена встреча с Шейном Беннетом. Это не похоже на тебя. Позвони мне».

Стираю и прослушиваю третье.

«Привет, Кенсингтон. Это я, твоя мама».

Я знаю, что это ты, мам.