Отличался крайним нищелюбием и милосердием; помогал страждущим, в т. ч. животным и птицам (ахимса). Т. е. с точки зрения индийского спиритуализма практиковал карма-маргу. Но во внутреннем, духовном делании был типичным бхакта, поскольку старался превратиться в Христа (как Рамакришна превращался в Кали). В своих молитвах просил две милости у Бога: "Чтобы я мог пережить все те страдания, которые Ты, Сладчайший Иисусе испытал в Твоих мучительных страстях" и "Чтобы я мог почувствовать ту неограниченную любовь, которой горел Ты, сын Божий". И в молитвенном экстазе он таки чувствовал себя превратившимся во Христа. Но в отличие от католических монахинь, в любви к Христу у него не было никакой сексуальной составляющей — это была чистая, истинно христианская любовь, по заповеди: "Любите друг друга".

Православные критики обратили внимание на полное отсутствие у Франциска чувства своей греховности. Это полностью соответствует позиции Рамакришны по данному вопросу: "Некоторые христиане и брахманисты видят всю религию в понятии о грехе. Их идеалом благочестия является тот, кто молит: "О господи, я грешник, удостой, отпусти грехи мои!" Они забывают, что понятие греха отмечает только первый и низший этап духовности… Люди, не отдают себе отчета в силе привычки. Если вы будете вечно говорить — я грешник, вы останетесь грешником навсегда. Вы должны повторять: — "Я не скован, я не скован… Кто мог сковать меня? Я сын Бога, царя царей"… Пусть действует ваша воля, и вы будете свободны…"[5]. А вот о. Сисой Великий на смертном одре говорил: "Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало моего покаяния". Глубокое понимание своего несовершенства, усиливающееся по мере приближения к Богу, является характерным для православных подвижников. И причина этого более чем основательна.

Изучение наставлений индийских гуру (настоящих, а не шарлатанов, зарабатывающих на Западе своими псевдонаставлениями) показывает, что все они касаются решения метафизических проблем. Достаточно просмотреть наставления Раманы Махарши (см.[20–23]). И сравнить с наставлениями Православных отцов в "Добротолюбии" [24], которые в основном посвящены этической подготовке, вопросам борьбе со страстями. Следовательно, в нравственном отношении все те индийцы, которые интересуются духовными проблемами, значительно совершеннее нас. Они всю свою жизнь были в атмосфере строгого (и для них естественного) выполнения жестких нравственных норм индуизма. Вся жизнь индуса, от зачатия до погребального костра — в лоне их религии и нравственности, всегда сопровождается соответствующими обрядами. Поэтому они вполне подготовлены к заключительному этапу борьбы за освобождение от мира иллюзий, к решению метафизических проблем на практике. Последователям авраамических религий, к которым относится и Православие, увы — нужно еще избавлять свои души от всяких нечистот. И если, в соответствии с наставлением Рамакришны, внедрять в подсознание путем самовнушения "Я не грешник", "Я сын Бога, царя царей" и т. п., то там произойдет конфликт противоположных установок, который закончится в лучшем случае неврозом. А то и психозом, если хорошо поусердствовать.

Но самое принципиальное отличие православного мистицизма от католического — отказ от образного, чувственного видения Бога, ибо сказано: "Бога человекам невозможно видети, на Негже не смеют чини Ангельстии взирати…" Поэтому преп. Нил Синайский (V в.н. э.) предупреждает: "Не желай видеть чувственно Ангелов, или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря и поклонившись врагам — демонам". И Симеон Новый Богослов (ХI в. н. э.) говорит, что те, кто на молитве "воображает блага небесные, чины Ангелов и обители святых", находятся в прелести. Тем более, если "… видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное". Все святые и преподобные Православной Церкви согласны в негативном отношении к чувственному восприятию сверхъестественного. Стремление к стяжанию безвидного Духа Святого, к благодати, неописуемой и невыразимой — вот что коренным образом отличает православный мистицизм от Бхакти-марга и мистицизма католического, который по своей сути и есть Бхакти. Поэтому и психотехника православного мистицизма, исихазма, принципиально отличается от Бхакти.

Часть 3. ДЖНЯНА

3.1 Джняна-марга

Путь, которым должен идти каждый, кто ищет высшую Реальность, зависит от психофизиологии и менталитета человека. Для одних это йога, другим больше подходит бхакти. Но для людей интеллектуального склада это конечно джняна-марга, путь знания.

Начало этого пути состоит в изучении метафизики − онтологической основы разных философских доктрин, начиная от материализма и заканчивая абсолютным идеализмом. На этом интеллект исчерпывает свои возможности в постижении Абсолютной истины. Его высшее достижение — признание факта наличия Реальности, которая обусловливает мир видимости. Т. о. тот, кто избавился от веры в реальность эмпирического мира, прошел уже значительную часть пути джняны.

Чтобы идти дальше, к конечной цели, нужно использовать иные средства

познания. Для джняни это интуитивное понимание, праджня, в отличие от интеллектуального знания первой половины пути. Это джняна-йога, если использовать термин "йога" в широком смысле. Но для возникновения интуитивного понимания и, в особенности, достижения конечной цели, необходима всестороння подготовка — не только ума, но и всего психофизического организма в целом. Поскольку для освобождения от авидьи недостаточно одной только медитации время от времени. Нужно всего себя посвятить стремлению к Абсолюту, подчинить этому стремлению всю свою жизнь. Т. е. этим нужно заниматься "профессионально". "Любители", люди, не имеющие такой возможности, конечно тоже достигают определенных результатов. Однако высшая и абсолютная Истина — не в этой жизни.

В соответствии с моделью сближения различных путей к Абсолюту, по мере приближения к конечной цели, требования к идущим различными путями также сближаются. Благодаря наличию четкой систематики удобнее всего эти требования изложить на примере требований раджа-йоги.

Необходима ахимса, сопереживание и сочувствие всем страждущим, иначе невозможно осознать свое единство со всем сущим. Необходимо целомудрие, т. к. только благодаря сублимации сексуальной энергии возможна эффективная духовная деятельность. И необходима правдивость, ибо лжец теряет способность отличать истину от заблуждения. Поэтому и джняна теряет всякий смысл.

Свадхьяя — это, само собой разумеется, это главный аспект джняны. В тапасе (аскетике) для джняни главное — тапас мысли. Людям интеллектуального склада свойственна мечтательность — представление в форме мыслеобразов всяких приятных вещей и ситуаций, как если бы они уже осуществились на самом деле. Но тогда исчезает и желание бороться за что-то реальное, т. к. без всякого труда можно представить это как уже имеющее. Поэтому контроль над мыслями, трезвление — главный тапас для джняни. Сантоша, удовлетворенность имеющимся, избавляет от желаний стремится к