— Как у тебя все помещается? — тихо спросила Яся. — В котомке?

Иван поднял на нее глаза свои синие и гордо тряхнул сумой:

— Вещь первой важности для бродяги, ясно солнышко, советую, если соберешься в странствия. Да, и обувку крепкую, не то, что у Иван-царевича сапожки... У тебя ведь хорошие башмаки? Впрочем, тебе все равно их пока использовать не следует.

Балабол, да и только. Но не раздражает, поди ж ты, а весело даже — что он еще вытворит? Когда такое было.

— Но эдакое диво так просто не достать. На рынке заморском сторговал. Что ни клади, а тяжело не становится и места хватает. Однажды, правда, я пробовал туда лодку засунуть — не влезла. Так что только небольшие вещи. Но зато — сколько хош, удобно, правда?

Заморский рынок, значит. Заморские рынки — они такие. Вот она тоже заказала тот избушкин флюгер — тогда еще не знала, что избушкин. Так, симпатичная финтифлюшка на окошко по баснословной скидке. Из Китая, как водится. А она пришла флюгером-домик, да алмазик болтается. И продавец как сквозь землю. Обычное дело, впрочем. Махнула рукой да повесила как есть. Тем более, что Ясе понравилось. Домик сказочный. А потом как-то брякнула что-то про Тридевятое, и за окном огромная ель появилась вместо балкона. Открыла дверь и... болота вот.

Яся флюгера чуть побаивалась. Бракованный, неизведанный, мало ли что выкинет... Но искушению таскаться в Тридевятое противостоять не смогла. Вот и бегала сюда порой.

— Смотри, — взял Иван деревянную ракушку в руки бережно, — это вот окарина. Сказывают, будто в одном царстве далеком похитили принцессу. Но успела она оставить герою в подарок вот такую окарину. Научился герой играть на окарине, научился прыгать через пространство и спас принцессу и королевство. Торговец даже сыграл мне одну мелодию, но эта окарина, конечно, обычная.. Только слишком уж мне история понравилась, вот я свистульку диковинную и купил. А это калимба, называют ее маленьким роялем. Рояль бы все равно не влез... Играют на калимбе на таких далеких островах, где у людей даже кожа черная...

— Охоч ты до историй, — усмехнулась Яга.

— А ты и не удивилась даже, — обиделся Иван как дитя.

— Считай, что я тоже за морем побывала, — пожала Яга плечами. — И историю про ходячий замок я отлично знаю.

И впервые подумала, что ее избушка на него похожа.

— Так вот я думал сказки это, а Ягина избушка — как тот замок!

— Скажешь тоже, — засмеялась Яся. — Хотела бы я. Там только одна комната. Да и...

И язык прикусила.

— Откуда знаешь? — оживился Иван-дурак.

— Сказывают, — молвила уклончиво. — А тебе-то что?

— Строю я дома. И хочу такой терем построить. Чтоб ходячий. Сяду и поеду путешествовать.

У Яси тут рот и раскрылся.

— Ну-у... Думаешь, это возможно?

— Мир научил меня, что нет невозможного, если и вправду захотеть.

Как давно Яся не слышала слов таких! Дрогнуло сердечко, забилось быстрее.

— Думала, люди уж и не говорят так...

И на сих словах она встала.

— Ну, а запасная рубашка в твоей котомке есть?

Иван так и хлопнул глазами.

— Рубашка?.. Зачем? Вот же, есть одна, — и кивнул на ту, что на ней надета была.

— Она рваная.

— Зашью. Это я со вчера не успел. Со мной... приключение не очень приятное случилось. Но я не сдамся, и дом бродячий построю. Вот увидишь. Хочешь отправиться со мной по миру, ясно солнышко?

Тук-тук-тук. Яга ударила себя в грудь. Да уймись, глупое...

— «По миру»? Не хотелось бы. По миру пускают, когда ничего больше не остается.

— А много ли надо, Яся?

И был он прав. Это ее мир перевернутый испортил. Или сердце замершее.

— Пора мне, Иван...

Хотелось назвать его тоже эдак поэтично, да ничего в голову путного не лезло.

Прощай, Ваня-дурачок. Я тебя наверняка еще увижу, а вот ты меня нет.

— Постой, ясно солнышко! Куда ж ты пойдешь с ногой больной и босиком? И в рубахе моей, между прочим, единственной! Провожу тебя. Где ты живешь?

— А тебе зачем? — прищурилась с подозрением Яга, и руку его не приняла, как вставала. — В гости припрешься? Без приглашения?

Иван крякнул. И попытался выкрутиться:

— Отчего ж без приглашения. Думал, пригласишь. Гости я люблю, но у меня у самого дел много. Дом строить стану. А вот гостинец прислать заморский, как в бродячем тереме доеду до рынка древностей — для этого адрес нужен.

— Нет, Ваня. Не дам я тебе адрес. Нельзя мне.

Сжалось сердце Ясино, но решила она уже все. Не по пути им. У нее гастрономия и избушка на курьих ножках, а у него — заморские рынки и дом бродячий. Флюгером пока не пользоваться и... Не увидит она его больше. Ну, какое у них будущее?..

— Дойдем до моей одежи, тогда рубаху тебе отдам и разойдемся. О ноге моей не переживай, и