Уже уходя, я снова ощутила эту тягучую силу… Будто за спиной магнит, а я — металлическая скрепка. Обернулась, конечно. Они так и стояли на месте, только Жегло теперь смотрел на меня. Смуглый и широкоскулый, с прихотливо изогнутыми губами и взглядом модели с парижской Недели моды. Молодой человек, который отлично знает, насколько хорошо выглядит. Захочешь забыть — не даст. Так оценивающе скользил взглядом по груди и ногам, что я невольно покраснела, а он только усмехнулся.

Может, и зря я Белку не слушала. Что-то и правда в них есть такое… как у менеджеров по подбору персонала в крупных компаниях. Оценка в глазах, которую они тебе ставят. И судя по всему, я в их среде не очень-то котируюсь.

Вечером мы с Белкой поужинали пораньше и отправились в библиотеку. Это было отдельно стоящее каменное здание со стрельчатыми окнами, высоченными потолками и рядами книг, в которых можно, вероятно, копаться вечно. На самом деле большая разница: когда ты сидишь в сети, информация словно ниоткуда берется и ценности для тебя не представляет. А когда ты видишь ее в теле, так сказать, вот она, перед тобой — совсем другое дело. Благоговение так и накатывает.

Главный библиотекарь и трое помощников располагались в служебной комнате и указывали примерный сектор поисков.

Мы отстояли небольшую очередь студентов, потом Белку отправили в раздел АЗ-5, где находились книги о медитации, а меня, по запросу про иномирян, в раздел ЗО-7.

Раздел ЗО-7 явно спросом не пользовался, это становилось понятно сразу. Высоченные стеллажи стояли тесно, пахло пылью, и ни души вокруг. Света пожалели, с трудом можно было разглядеть нижние полки примерно до пояса. Выше все скрывали потемки. Лестницу, которую подставляют, чтобы посмотреть содержимое верхних полок, пришлось таскать с места на место самой.

Книг было очень МНОГО: и толстых, и тонких, больше старых, которые практически разваливались, но почти все — с одинаковым содержанием. Жизнеописания каких-то иномирцев, рассказы об их родных мирах, то да се, ничего полезного.

Кажется, кочевать мне по этой библиотеке до конца года, прежде чем я найду что-нибудь дельное. Выберусь потом, пылью покрытая, истощенная, как скелет, и буду пугать всех вокруг своим видом.

Хм.

Постепенно я вошла в раж: выдергивала тома наугад, рассматривала содержимое, пролистывала, выхватывая глазами отрывки текста, из которых становилось понятно, о чем речь. Про обряд поиска нашла только общие сведения. В обязательных требованиях числились: темный лес, луна на Гадальной неделе, горячая просьба, то есть искренние слова, идущие из глубины сердца.

И после исполнения горячей просьбы этот… чпо действительно смог меня бросить? Так, ну их, сомнения! Он не такой! Я узнаю правду, и всем, кто думал иначе, будет стыдно!

Нужно как-то разнообразить скукотищу. Например, когда я дома занималась уборкой, всегда напевала. А тут, в новом мире, почему-то ни разу. Почему? Нужно исправиться, а то чего-то не хватает. О-о-о! Вот какая книга толстенная, может, в ней есть что-нибудь полезное?

Стоило вспомнить про песни, как они тут же полезли на язык. Обожаю старые народные, но с моим голосом такие не споешь, мне что попроще нужно. А вот, к примеру: «Люди вечно что-то говорят, но ты не такой, ты не такой». Ответ всем тем, кто пытается очернить моего суженого в моих глазах.

К счастью, вокруг никого, так что можно себя не ограничивать. Я повторяла строчку раз за разом, будто собиралась убедить в этом весь мир. А потом вовсе разошлась и перешла на народные, ну и пусть голоса нет, зато душа отдохнет!

Однако когда за спиной раздается… кашель, приходится вспомнить, что вообще-то это библиотека, общественное место, и так далее, и тому подобное.

Кто это?

Из дальнего угла неторопливо вышел… Волин, вспомнила. В застегнутом плаще, с непокрытой головой, он остановился напротив и начал меня разглядывать. В моем мире только самые невоспитанные люди так делают, а для него это, похоже, норма. Но не могу не признать, его взгляд не такой навязчивый, как у Жегло, потому что на грудь он не пялится.

— Ты поешь?

Ни «здрасьте» тебе, ни «как дела». Очевидно же!

— Да.

— Ну, значит, петь ты не умеешь.

Крайне деловой тон обижал. Первый сын, значит? И причесочка у него прилизанная, и плащик тщательно вычищен, ни единой пылинки, хотя лазает он в нем по отделу ЗО-7, где пыли больше, чем книг.

— Чего ж тогда слушаешь, раз не умею?

— Песни поешь незнакомые, но красивые. Можешь попробовать их нашим музыкантам продать. Если понравятся — неплохо заработаешь.

— Да? — а я и не думала об этом. Кстати… — А с чего бы такая забота?

Он высокий, красивый, смазливый даже. Лицо такое… аккуратно вылепленное, я бы сказала. Линии четкие, рельефные, даже тонкие, но общий результат довольно мужественный. Я не очень склонна к таким парням, всегда кажется, что они на себя больше времени и сил тратят, чем я, и куда более аккуратно выглядят. Мог мне в пару достаться лощеный тип, помешанный на собственной внешности? Надеюсь, нет.

Один из четырех в списке. Глаза такие серые и снова зеркалят, как будто видишь в них не его, а свои собственные эмоции. Ресницы пушистые, губы твердые. Кожа такая, будто он ее лосьоном увлажняет два раза в день. Даже сразу и не решишь, кто красивее — он или Жегло.

Эх, а чего терять?

— Где ты был в ночь последнего дня Гадальной недели?

Оба-на! Что? Удалось тебя удивить?

Он наклонил голову, под глаза легли тени.

— А ты наглая.

— Я?

— Ну да. Я же не спрашиваю тебя, где ты по ночам шатаешься.

— Ага. Так где ты был?

Он отвернулся к книгам.

— Дома, родителей навещал.

— И где твои родители живут?

Зеркальный взгляд снова вернулся ко мне. А под ним неуютно, между прочим. Но вдруг ответит?

— Я понимаю, конечно, — поморщился Волин. — Иномирянка, чужие правила, другое поведение, все такое. Но тут… кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы? Я тебе не твой сумасшедший радетель. Я — Первый сын!

Ага, вот так, значит, он смотрит, когда недоволен. Сразу чувствуешь себя насекомым, которое хотят раздавить. А про Первого сына-то как крикнул! Прямо ощущаешь всю величину самомнения.

Ладно, не вышло разговора так не вышло. Я знаю, когда не нужно настаивать. Книг еще много, буду искать дальше. Выяснить, он это или нет, не удалось. Еще бы, кто думал, что все будет просто? Но все равно обидно — ни за что ни про что наорали.

— Какой он, твой мир?

Я уже думала, он ушел, а он все еще стоял и смотрел.

— Не хочу тебе рассказывать. Кто я такая, чтобы Первому сыну сметь языком трепать?

Я тоже, между прочим, могу нос задирать! Съел?