я бы почувствовала, если бы у меня была соперница, наверное…

***

В пятницу Вова забирает Лизку к себе. Я не противлюсь, да и зачем? Он такой же родитель, как и я. И любит дочку не меньше моего.

— Лиза, слушайся папу и бабушку, — командую, провожая дочку к машине бывшего мужа.

— Мамочка, поехали с нами. Бабушка приготовит что-то вкусное и мы вчетвером, как раньше, съедим это вместе перед телевизором.

Грустно вздыхаю, отводя взгляд в сторону. Как объяснить ребёнку, что как раньше уже никогда не будет? Мы с её отцом чужие друг другу люди.

— Лиз, поехали, — в диалог встревает бывший, распахивая перед дочкой дверцу в машине.

— А мама? Мама поедет с нами? — спрашивает Лиза у Вовы.

— Нет, Елизавета. Этого больше не будет, — он отвечает ей грубым тоном, отчего кроха, поджав губы, готова расплакаться.

Обнимаю малышку за плечи, на прощание целую в щеку:

— Я заберу тебя в воскресенье. Мы купим с тобой всё на пиццу, приготовим её, устроимся перед телеком на диване и будем есть. Идёт?

— Ладно, — говорит Лиза. — Жаль, что папу нельзя будет позвать на пиццу.

***

Без дочки в квартире совсем пусто. Тишина давит, отчего я остро ощущаю одиночество. Радмир так и не позвонил, а я тоже ему не звоню — он же видел мои пропущенные вызовы, значит, перезвонит сам, наверное…

Лёжа на диване перед телевизором, пытаюсь вникнуть в суть фильма, но все картинки проходят мимо меня, потому что вместо экрана я вижу перед собой курицу гриль с чесночным соусом, а ещё банку консервированных ананасов.

На часах семь вечера, ещё не поздно сходить в супермаркет. А потому уже через полчаса я брожу между просторных рядов с продуктами и заинтересованно разглядываю консервированные банки. На кулинарном отделе покупаю четвертинку курицы гриль и тот самый чесночный соус, от предвкушенья которого у меня во рту собирается слюна.

Рассчитавшись на кассе, топаю к выходу. Пакет не тяжёлый, да и я не на каблуках, но на улице темно и я не замечаю замёрзшую лужу. Поскальзываюсь. И как в замедленной киносъёмке и словно со стороны наблюдаю за своей неудачной попыткой удержать равновесие. Тщетно. Можно было и не пытаться махать руками, ведь я глазом не успеваю моргнуть, как оказываюсь сидеть на земле. И всё бы ничего, и даже плевать на продукты, которые выпали из пакета, но щиколотку пронзает острая боль — похоже, я её подвернула.

— Давайте я вам помогу, — за спиной слышится мужской голос и я не успеваю ответить, как меня подхватывают под мышками и тянут вверх.

— Ай, — вскрикиваю от боли, занимая вертикальное положение.

— Вы ударились? — чужие руки всё ещё держат меня за талию.

— Кажется, ногу подвернула.

Всё это время мужчина стоял за моей спиной, а потому когда я оборачиваюсь, то первые несколько секунд фокусирую взгляд на его лице, вспоминая, почему оно мне кажется таким знакомым.

— Наташа? — улыбается мужчина. — Вот так встреча.

— Здравствуйте, Игорь, — отвечаю официальным тоном хотя на “ты” мы перешли ещё в день знакомства, но не суть.

— Что с ногой? Идти можешь?

— Я не знаю. Сейчас попробую, — Игорь убирает руки с моей талии, я с опаской делаю первый шаг и тут же поджимаю губы, чтобы не завыть в голос от очередной порции боли.

— Всё понятно. Давай домой отвезу.

— Не стоит на самом деле. Я немного здесь посижу, — киваю на недалеко стоящую скамью, — и всё пройдёт.

— А если не пройдёт так скоро, хм? На улице минус десять. Замёрзнешь.

Игорь снисходительно улыбается и, не дожидаясь ответа, опускается на корточки, чтобы подобрать с земли рассыпанные продукты и сложить их в пакет.

— Держи, — протягивает пакет, а я, не понимая, что происходит, молча принимаю пакет с продуктами. — У меня здесь машина недалеко.

Жадно хватаю воздух ртом. Вскрикиваю, когда мои ноги отрываются от земли.

— Игорь, поставь меня на землю, — требую, но мужчина решительно шагает вперёд.

— Наташа, лучше крепче держись за меня, хорошо?

“Господи, какой кошмар”, — проносится в моей голове! И угораздило же меня сходить в магазин за курочкой гриль. Если бы знала, чем всё закончится, заказала бы доставку на дом прямо из ресторана.

Игорь опускает меня на кожаное сиденье рядом с водительским креслом и захлопывает за мной дверцу, обегает капот и прыгает за руль. Минуту мы ждём, пока прогреется двигатель, и все эти секунды я чувствую на себе пронзительный взгляд, от которого, увы, не спрятаться. Мужчина заинтересованно разглядывает мой профиль, но молчит. А мне его внимание совсем некстати. Ещё там, на даче у Макарова, я поняла, что понравилась Игорю. В тот вечер он глаз с меня не сводил и это было трудно не заметить. И вот сейчас судьба снова нас столкнула вместе. Для чего? Понятия не имею, но, надеюсь, Игорь не воспримет эту встречу как что-то значимое.

Машина плавно трогается с места, а я смотрю в окно и поджимаю губы от боли, не зная, как поудобнее устроить ногу.

— Адрес не сменила? — мужской голос заставляет отвлечься от разглядывания мерцающих огоньков за окном.

— Нет.

— Наташа, можно я задам один вопрос?

— Задавай.

И пока Игорь затягивает паузу, видимо, тщательно подбирая слова, в моей сумочке трезвонит мобильник.

— Прости. Я отвечу.

На экране телефона светится имя Радмира и моё сердце ускоряет свой ритм. Я настолько рада этому звонку, что на время забываю о боли в щиколотке.

— Привет, — произношу, приняв вызов.

— Солнце, ты где? Я стою у тебя под подъездом, смотрю на окна, а свет не горит. Ты не дома?

— Нет. В магазин выходила. Скоро буду.

— Наташ, может, я подъеду? Ты скажи куда?

— Не надо, я на машине.

И не дожидаясь ответа Радмира, жму на “красную трубку”. В салоне царит молчание и я запоздало соображаю, что Игорь всё слышал — у меня на телефоне громкий динамик.

Чтобы прервать неловкость, напоминаю мужчине, что он хотел что-то спросить.

— Игорь, ты хотел задать мне один вопрос. Я слушаю.

— Да неважно, Наташа. Я так понимаю, у тебя мужчина есть. Мой вопрос неактуален.

Глава 9

— Игорь, останови, пожалуйста, здесь, — указываю на место недалеко от подъезда, где в метрах пяти припаркован знакомый "БМВ".

— Я так понимаю, до подъезда тебя не провожать? — усмехается мужчина и я киваю в ответ.

— Спасибо за помощь и извини, что свалилась тебе как снег на голову.

— Да брось, Наташ. На самом деле я был рад встрече.

От его признаний мне становится неловко. Чёрт. Даже сказать