Рози проснулась мгновенно и сжимала веки, надеясь досмотреть свой сон. А сон был связан с реальностью. Вчера в «Бичлайн» она услышала знакомый голос и была уверена, что это голос Гардении. Во сне появилась владелица этого голоса, но, проснувшись, она ничего не могла вспомнить четко. Лицо расплывалось, голос затихал.

Она пыталась вспомнить всех, кого видела на фирме. Марлен, Сьюзен, Мэй и еще какая-то женщина в магазине, имя которой она не знает. Стараясь поймать за хвост ускользающий сон, она еще сильнее сжала веки. Веки заболели, но ничего не получилось.

Рози села, открыла глаза, и остатки сна улетучились. Сбросив одеяло, она спустила ноги с кровати. Хватит об этом думать. Нет смысла звонить Кенту и будоражить его своими подозрениями. В конце концов, это был только сон. Но по крайней мере у нее есть план действий. Если ее письмо Гардении не поможет, придется больше времени проводить на фирме. И если Гардения работает в «Бичлайн», она сумеет узнать ее голос и выяснит, кто в действительности скрывается под этим именем.

Рози встала с кровати, потянулась и потрепала по шее собаку, которая спала рядом на полу. Пес недовольно заворчал.

— Вставай, бесполезное животное, — она почесала собачье ухо, — у нас много работы.

Ей надо было оплатить счета и разобраться с инструкцией. В ближайшую неделю она не будет думать о Гардении, своих снах, барбекю и Кенте Саммертоне.

Вспомнив о барбекю, она представила себе полдюжины гостей, поедающих изысканные мясные блюда на свежем воздухе, окруженных мириадами летающих насекомых. Вероятно, она туда не пойдет, но уверенности в этом у нее не было. Когда дело касалось Кента Саммертона, она часто поступала совсем не так, как предполагала.

Он не должен был целовать ее. Она совершенно теряла способность соображать, когда он ее целовал. Хотя, честно говоря, ее мысли перестали быть разумными в последнее время. Кроме мыслей о детях. Дети не были капризом. Это было ее призванием, ее предназначением, ее потребностью. И никто, даже Саммертон с его горячими, страстными поцелуями, не помешает ей.

Пора приниматься за дело. Скоро ее обруч на шее канет в прошлое, и она сможет назначать свидания. Странно. Ей так этого хотелось раньше, но только до тех пор, пока в ее жизни не появился Кент.

Все. Она твердо решила ни с кем не общаться. Несколько дней усиленной работы прочистят ее мозги, и она сможет окончательно расставить свои приоритеты.

Нахмурившись, Рози направилась в ванную. Опять мысли о приоритетах. Откуда берется это слово? Наверное, она имела дело не с теми людьми, с кем следовало.

Кент не видел Рози более недели. Несколько раз он звонил, но всякий раз ее голос на автоответчике произносил: «Я уехала на Борнео. Буду отсутствовать, пока не вернусь. Все попытки связаться со мной окажутся бесполезными, если только вы не воспользуетесь лесными барабанами. Нет смысла звонить, посылать факс или использовать электронную почту, пока я не дам о себе знать».

Кент испробовал все три вида связи, настойчиво и безрезультатно.

Бесцельно вертя карандаш между большим и указательным пальцами, он повернул стул, чтобы посмотреть в окно. Было утро понедельника, солнце светило, птицы пели, игроки продолжали играть в гольф, а ведь уже больше десяти дней он не видел Рози. Гораздо меньше времени понадобилось ему, чтобы понять, что ему без нее плохо.

О'Ханлон проникла к нему под кожу. Глубоко. И, как ни странно, он не возражал, совсем не возражал.

Он знал, что она работает над инструкцией по компьютерной системе для «Бичлайн», потому что Грег общался с ней, так же как Сьюзен и Марлен. Но ему она не звонила, даже не соизволила сказать, пойдет ли с ним на барбекю. Но Кент не собирался сдаваться.

Решив действовать, он повернулся к столу. Пора заняться делами. Он не слышал ничьих шагов, но на столе появилась свежая почта. От своей корреспондентки он не получал ничего, после того как Рози отправила ей письмо. Но он узнал знакомый аромат, исходивший от писем, лежавших на столе.

Кент порылся в пачке и улыбнулся, когда обнаружил привычный уже розовый конверт. Положив ноги на стол, он распечатал его.

«Засыпая, я вижу тебя во сне, мой тигр.

Приди, посмотри сны со мной.

Увидишь то, что вижу я, почувствуешь то, что я.

Наши губы сомкнулись наконец.

Кожа касается кожи.

Наши тела, влажные, пылающие от дикого жара.

Моя отвердевшая грудь у твоего сердца.

Я хочу тебя, Кент. Я жажду твоей жаркой плоти.

С любовью и тоской, Гардения».

Кент заерзал на стуле.

«Розовая» проза О'Ханлон заставляла его мысли работать в одном определенном направлении. Они были совершенно не связаны с Гарденией. Наоборот, он видел себя и Рози в ситуации, где «кожа касается кожи».

Он бросил письмо на стол и выдохнул с такой силой, как будто только что пробежал марафонскую дистанцию.

Потом заметил слова, написанные от руки на обратной стороне письма: «Я получила письмо от фирмы «Сирано», но я знаю, тигр, на самом деле ты не хочешь, чтобы я прекратила писать письма. Моя решимость растет, и мы скоро встретимся. Я буду ждать тебя там, где ты меньше всего ожидаешь».

Кент выругался, поднял телефонную трубку, чтобы позвонить Рози, затем вспомнил о ее «поездке на Борнео». Все! Сегодня вечером он увидится с ней. О таком развитии событий он должен ей сообщить.

* * *

— Меня нет дома! — в третий раз прокричала Рози, желая избавиться от идиота, барабанившего в ее дверь.

Кинув умоляющий взгляд на спящего Фонта, она поняла, что помощи от него ждать бесполезно. Стук в дверь не прекращался. Она вздохнула и направилась к двери. Было уже поздно, она мечтала отдохнуть и была голодна. Наверное, это Джонас торопится рассказать о финансовых потерях за неделю. У нее хватит супа на двоих.

— Саммертон, что вы здесь делаете? Я же сказала, что уехала на Борнео.

Рука ее непроизвольно метнулась к растрепанным волосам. По ее виду можно было предположить, что она засунула палец в электрическую розетку. Рози пыталась вспомнить, когда в последний раз подходила к зеркалу. Вчера? Позавчера? А рядом стоял элегантный Саммертон, как будто сошедший с глянцевой обложки иллюстрированного журнала. Раздраженная несоответствием, она вытащила заколку из огромной копны волос и не произнесла ни слова.

После минутного молчания Кент спросил:

— Могу я зайти?

— Нет.

— Нет? — повторил он, затем сунул ей под нос листок розовой бумаги. — Это от женщины, которая «жаждет меня». Вырвав листок из его руки, она выругалась: — Проклятие! — и пошла в дом.

Кент следовал за ней, пока они оба не оказались в кухне.

— Прошло уже достаточно времени. Я думала, что мое письмо сработало.