— Мистер Энд…

Она так и не договорила: Джейсон стоял у окна и смотрел вниз, на улицу. Услышав ее голос, обернулся и застыл, как в прекрасно снятом кадре. Утреннее солнце сияло ореолом, словно вокруг божества. Темные волосы блестели и переливались, а глаза синели ярче, чем вода южных морей.

Разум внезапно погас. Даже не удавалось вспомнить, с какой стати она еще недавно злилась на Джейсона Эндрюса.

Но в этот момент бог заговорил.

— Проспали, мисс Донован? — насмешливо протянул он. Чары рассыпались.

— Как приятно снова вас видеть, мистер Эндрюс, — с сарказмом в голосе ответила Тейлор. Трудно было не заметить, что на сей раз клиент надел костюм. А уж о том, как выглядел, и говорить нечего!

Джейсон вытащил из-за спины средних размеров коробку, перевязанную голубой ленточкой:

— Вот, принес оливковую ветвь. Протянул коробку Тейлор.

Она посмотрела растерянно. Замявшись на долю секунды, приняла подарок и присела к столу. Джейсон опустился на один из стульев у противоположной стены.

— Решил, что цветы не для вас, — заметил он. Тейлор взглянула на него с легким удивлением: как ему удалось понять это после столь короткого знакомства?

— Думаю, это подойдет больше. Возможно, даже наденете на следующее судебное заседание.

Тейлор вопросительно подняла бровь. Неужели? Однако лицо Джейсона оставалось непроницаемым.

Тейлор открыла коробку. Покопалась в гонкой папиросной бумаге и обнаружила футболку. Достала, расправила и у видела два слова, выведенные в точном соответствии с ее последней успешной аргументацией в суде:

«Дерьмо случается».

Тейлор рассмеялась.

Посмотрела на Джейсона, по достоинству оценив шутку.

— Ну что ж, мистер Эндрюс, — произнесла с улыбкой, признавая поражение, — начнем, пожалуй.

— Мне все равно, что написано в сценарии. На самом деле все происходит, так как говорю я.

Тейлор стояла перед столом адвокатов и упрямо смотрела на Джейсона. Они работали уже десятый час подряд. Несколько минут назад она взглянула на часы и с ужасом увидела, что уже так поздно. Наверное, если бы он не оспаривал каждое, даже самое маленькое, изменение сценария, дело пошло бы быстрее.

— Не понимаю, в чем разница, — упрямился Джейсон. Он держал в руке сценарий и воинственно размахивал солидной стопкой бумаги.

— Разница огромная, — настаивала Тейлор. — Хотя вы и думаете, что, сидя во время выступления адвоката противной стороны, можете выглядеть «задумчивым» и «равнодушным», — она пальцами изобразила в воздухе кавычки, процитировав его недавние слова, — в настоящем суде ничего подобного не происходит. Во время прений в присутствии судьи вы обязаны стоять.

Показав на сценарий, она уже в десятый раз задала провокационный вопрос:

— Неужели, прежде чем писать все это, никому не пришло в голову посоветоваться с профессиональным юристом?

Так-так, подумал Джейсон. Очевидно, не он один отличался задиристым нравом.

Он смотрел, как Тейлор встала возле скамьи присяжных — как можно дальше от места для дачи свидетельских показаний. Утром, едва войдя в репетиционный зал суда, она мгновенно разрушила ту очаровательную дружелюбную атмосферу, которая возникла в кабинете благодаря футболке со смешной надписью. Да, погрузившись в работу, она сразу стала серьезной. Однако Джейсон надеялся, что еще настанет счастливая минута, когда броня снова спадет, пусть и ненадолго. Впрочем, он не имел ничего против десятичасового дефиле адвоката по залу суда.

— Итак, мы говорили о разнице между прямым и перекрестным допросом, — напомнила Тейлор строгим учительским тоном, стоя у дальнего конца скамьи присяжных. — Во время прямого допроса в отличие от перекрестного следует стоять возле присяжных, чтобы свидетель, отвечая на вопросы, смотрел в их сторону. Таким образом, вы призываете их к вниманию и создаете впечатление, что свидетель обращается не к вам, а к ним.

Джейсон нахмурился и заглянул в сценарий:

— Но если я стою так далеко — почти в противоположном конце зала, — то как же мне удастся швырнуть в свидетеля книгой?

Тейлор нетерпеливо подошла, явно раздосадованная вопиющим неуважением к судебной практике.

— А что, в сценарии говорится, что вы бросаете в свидетеля книгу? — Она выхватила сценарий. Принялась листать, разыскивая возмутительную сцену. Нашла, прочитала и растерянно посмотрела на Джейсона. — Но здесь нет ничего подобного.

Он улыбнулся. Попалась. Тейлор воинственно нахмурилась:

— Ужасно смешно.

— И так просто. — Он рассмеялся, но тут же приготовился выслушать неминуемую колкость.

Однако Тейлор молчала: она снова углубилась в сценарий. Пролистала несколько страниц.

— Этот диалог… — Она не договорила, словно расстроившись. Присела на стол рядом с Джейсоном.

Он увидел, что именно она читает: ключевую сцену, где безжалостным перекрестным допросом его герой уничтожает главного свидетеля противной стороны. Эпизод очень ему нравился, так что ее сомнения удивили его.

— И что же плохого в этом диалоге? — уточнил он, заглядывая через плечо. — Не нахожу ничего недозволенного.

— Дело не в том, что он плох, — ответила Тейлор. Посмотрела на него и замялась, слегка покраснев. — Ладно, не обращайте внимания, во мне просто сверх меры взыграл юрист.

Джейсон удержал ее взгляд. Он никогда не допускал компромиссов в работе, даже в мельчайших деталях. А мнение Тейлор Донован определенно заслуживало внимания.

— Нет уж, давайте начистоту. Хочу знать, что вас смущает.

Его серьезное отношение тронуло се. Честно говоря, на протяжении всех десяти часов работы актер не переставал удивлять. Она считала, что нарушение им прежних договоренностей ради поездки в Лас-Вегас красноречиво свидетельствовало о его легковесном отношении к делу. Но вот неожиданно оказалось, что Джейсон искренне заинтересовался различными судебными приемами и процедурами, которые она продемонстрировала. Задал немало уточняющих вопросов, и некоторые оказались совсем неглупыми.

Поэтому Тейлор повернула текст сценария таким образом, чтобы можно было читать вместе.

— Начнем с того, что эта сцена задумана как перекрестный допрос. Так ведь? — Она показала на тот абзац, который вызвал сомнения.

Джейсон нахмурился.

— Да. И что же? — Он подвинулся ближе, чтобы лучше видеть.

— Дело в том, что ни один из ваших вопросов не является наводящим. — Тейлор заметила, что ученик вопросительно склонил голову, и поспешила объяснить: — На перекрестном допросе их задавать нельзя, потому что процедура ориентирована на то, чтобы контролировать ответы свидетеля. А вы принуждаете свидетеля говорить то, что необходимо вам, и ничего больше. И уж определенно не побуждаете его давать какие-то объяснения.