Вернувшись в купе, я обнаружил, что соседи – командированные мужики – уже приступили к потрошению захваченных из дома куриц и запиванию оных крепкими спиртными напитками. Я присовокупил к столу флягу коньяку и уже через полчаса яростно спорил с толстым бородачом о сравнительных характеристиках наших президентов.

Зато выспался в поезде, что со мной редко случается. Встал до побудки, кое-как умылся и принялся любоваться пейзажем.

– Сейчас полоса начнется, – раздался над ухом голос давешнего оппонента.

– Какая полоса?

– Ну, от урагана. Слыхал, наверное?

Я вгляделся в окно. Действительно, мы ехали вдоль лесопосадки, в которой виднелась просека. Вернее, пролом. Деревья – хорошие, строевые, не гниль и не молодняк – были переломаны, как прутья в притче про веник. Больше всего поражала ширина пролома: метров двенадцать, не больше. За краем не было заметно никаких следов шторма.

У меня засосало под ложечкой. Ураган случился аккурат после нашего с Катей телефонного скандала. И разрушительные грозы в Москве – тоже. Неприятное какое-то совпадение.

Сосед неверно истолковал бледность моего лица и потянул за собой:

– Пошли, у меня пиво есть. И, не удержавшись, добавил:

– А ты говоришь, Путин!

* * *

Ох!

О-ё-ёй!

И как же мне это пережить?

И зачем я согласилась?

Ехал бы он сразу в свою Германию или еще куда подальше!

Я как представлю себе этот день!

Напиться, что ли?

А смысл?

Нет! Нужно взять себя в руки, отработать номер – встретить, покормить, восхититься новой работой, и пусть валит.

Он все равно уедет, и единственное, что я могу сделать, так это попытаться смягчить для себя момент прощания.

Весь оставшийся до приезда Сергея день я провела в бессмысленном шатании по квартире. Звонили подруги – жалели, давали советы, предлагали приехать в гости, увезти меня к себе в гости, покормить и найти другого мужика. Прямо сейчас. Я вяло отбивалась. Таня предложила забрать на завтра Машку. Я отказалась, подумала, что мне будет легче, если она будет рядом. Может, ребенок как-нибудь разрядит обстановку. Зато мы с Таней придумали, что они нас завтра в семь часов ждут к себе в гости. Это замечательный повод выпроводить Сергея пораньше – подождет часик поезд на вокзале, не развалится. А Маша начнет ныть часов с пяти: «Быстрее, быстрее, поехали к Натке!»

Ночью я практически не спала. Сначала прокручивала в голове все возможные варианты встречи с Сергеем, потом бросила это безнадежное занятие. Единственный возможный хеппи-энд – это когда Сергей видит меня, понимает, что жить без меня не может, и решает не ехать за границу… Но я же не в сказке живу, я же умная девочка…

Потом в голову полезли воспоминания. Первый поцелуй, который сбил с ног в прямом и переносном смысле этого слова, сентябрьская выставка, которую мы провели практически не вылезая из постели, потом скандал с мнимым Наташкиным днем рождения…

О! Что-то я давно с Наташкой не общалась! То есть общаемся мы регулярно, практически каждый день, но в письменном виде, по электронке, а позвонить все никак руки не доходят.

Я автоматически дернулась к телефону, а потом все-таки сообразила посмотреть на часы – два часа ночи, в Москве три. Вряд ли Наташка обрадуется!

Тогда я решила написать письмо, все равно заснуть у меня не получается. Самое смешное, что в ящике обнаружилось послание от Наташки. Она писала, что ей позвонила Людочка (которая секретарша в издательстве Сергея) и рассказала под страшным секретом, что Сергей уезжает за границу, а я с ним поссорилась, а он по этому поводу уже неделю ничего не ест и не спит. Весь серый стал, еле ходит. А на днях мы с ним по телефону ругались, так Сергей орал так, что хотели милицию вызвать. А потом он ушел и заперся в кабинете, а когда вышел, то было видно, что он плакал – глаза все красные были. И как все его жалеют, потому что он переживает. А меня ругают, потому что я могла бы и поддержать человека, он и так жизнь себе ломает, а тут еще и я выпендриваюсь. А им вместо Сергея какую-то грымзу назначили. Старую и страшную.

Наташка писала, что специально пересказывает этот бред близко к тексту, чтобы я знала, что ей приходится из-за меня выслушивать. Писала, что надеется, что у меня хватит мозгов за границу не уехать. А если станет тоскливо (хотя Сергей этого и не стоит), то приезжай ко мне, я что-нибудь придумаю. В крайнем случае, Слава о тебе регулярно спрашивает.

Прочитав, что Наташка «что-нибудь» придумает, я вздрогнула. С тех пор как она с компанией «подружила» нас с Сергеем, я в ее способности свято верю. Но повторить пока, пожалуй, не хочу…

Пока я писала подруге ответ, где излагала факты и только факты, по возможности без эмоций, пока пыталась успокоиться после этого письма, уже почти рассвело. А мне совершенно неожиданно захотелось спать.

Я рухнула на постель и подумала только, что если я просплю, то так ему и надо, на такси доедет.

* * *

Катя встретила меня у машины. Она была, пожалуй, немного бледна. Или это загар начал сходить? И еще она была спокойна. Даже слишком спокойна. Я попытался развеселить ее сопоставлением нашего скандала и природных катастроф. Катя вежливо улыбнулась.

К дому мы подъезжали в напряженном молчании. Наверное, Кошка почувствовала это и начала расспрашивать меня о новой работе. Я с радостью подхватил тему. В квартиру мы вошли почти оттаявшими. По крайней мере я.

Тут выяснилось, что и Катина дочка держится от меня на дистанции. Отвыкла, что ли? Да нет, в прошлый раз она меня вообще впервые увидела, и ничего, сразу на шее повисла. Неужели мамочка ее науськивала против меня? Свинство какое!

Зато я оценил преимущества невнезапного приезда: как только душ был завершен, на столе обнаружился симпатичный завтрак. И вообще, после принятия пищи ситуация показалась мне даже приятной. Хозяйка, правда, больше помалкивала, но недружелюбия не проявляла. И вообще вела себя как образцовая жена: молчала, кивала, улыбалась, радовалась за меня. Ребенок немного дичился и прятался у себя в комнате – наверное, заболел. Очень тактичный ребенок.

В конце концов мы решили выехать на природу. Думаю, Катя захотела попрощаться по-человечески. Плотный домашний завтрак, нежная женщина, лоно, извините, природы – что еще нужно мужчине, чтобы проститься с родиной в мажорном ключе?

Правда, поехали мы не совсем на лоно, а в парк. Наверное, из-за приболевшей Машки. Та была какая-то вялая, даже мороженого не захотела. И все равно день был милым, семейным и теплым.

И тут разразилась гроза.

* * *

Наверное, я слишком передергалась до встречи…

В смысле, я столько раз представляла себе, как я увижу Сергея и у меня колени подогнутся, а из глаз польются слезы, что, когда его увидела, испытала жестокое разочарование – я ничего не почувствовала.