– Естественно, – невозмутимо отозвался убийца. – Потому что далеко не все теневики были истреблены.

– Я и не сомневался. Хорошо организованную систему уничтожить не так-то просто: на Темную гильдию у Совета ушло почти пятьдесят лет.

– А на теневиков – семь с половиной столетий, – с ноткой превосходства сообщил в ответ насм. – И то до конца не добили. Правда, лишь потому, что мы на долгое время пропали из виду, изменили внешность, усовершенствовали свои умения, нашли способ скрывать ауры и, к сожалению, едва не забыли самих себя.

– Но почему наемники? – задал я давно мучивший меня вопрос. – Почему именно убийцы? Насмешники?

– Убийцами нас назвали вы, – дернул плечом насм. – У человеческих страхов много корней, поэтому то, чего вы не понимаете, вызывает необоснованную тревогу. Отсюда взялись все страшные сказки, нелепые предания и легенды, в которых вымысла на порядок больше, чем правды. Что же касается насмешки… Не думаю, что это так важно. Хотя для смертного ты проявляешь чересчур большую осведомленность.

Я прищурился.

– Мне почему-то кажется, что тебя это не особенно беспокоит. Вернее, ты так охотно делишься самым сокровенным, потому что знаешь: пока я молод, мне никто не поверит. А к тому времени, когда я заработаю имя и приобрету личную печать, наш с тобой контракт будет благополучно исполнен.

Насм ухмыльнулся:

– Я уверен, что ты не станешь делать глупостей.

– Что? У меня под ногами лед уже трещит? – ухмыльнулся в ответ я, очень кстати припомнив наш недавний разговор.

– Сейчас он достаточно крепок, чтобы не проломиться под твоим весом. Но я бы посоветовал пока не двигаться в этом направлении: никогда не знаешь, где находится полынья.

– Хорошо, учту, – серьезно кивнул я, в очередной раз покосившись на небо.

– Чего выжидаешь? – тут же отреагировал убийца.

– Полуночи. Хочу поближе взглянуть на городскую ратушу.

Да. Я уже давно решил заглянуть в Реестр и выяснить, кто из членов Совета засвидетельствовал, что у мастера Лиуроя нет иных талантов, кроме тех, что общеизвестны.

Быть может, после этого творящиеся в академии странности перестанут быть такими уж загадочными? На худой конец, я хотя бы выясню, кому настолько понадобился незарегистрированный ментальный маг, что ради него пошли на обман. И проверю кое-какие свои догадки, о которых даже Ничу еще ничего не говорил.

Насм, надо отдать ему должное, с удивлением справился быстро. После чего одарил меня крайне заинтересованным взглядом и деловито осведомился:

– Как собираешься войти?

– А ты как входил, когда меня искал? – усмехнулся я.

– Через иное, конечно.

– Не слишком ли это хлопотно? – справедливо усомнился я. – Пробивать портал через иное, каждый миг рискуя оставить там душу, только ради того, чтобы преодолеть пару обычных стен?

Но тут мне в голову вдруг пришла новая мысль.

– Хотя, если остальные способы перемещения в пространстве, да и магия вообще, тебе недоступны… Наверное, другого пути и не было?

Насм с непроницаемым лицом отвернулся, а я хмыкнул.

– В любом случае мне этот способ не подходит. Я еще не сошел с ума, чтобы подпускать тьму настолько близко.

– Тогда как ты собираешься пройти?

Я коротко свистнул и, покопавшись в кармане, выудил наружу плотно закупоренную пробирку с зеленоватой жидкостью. Взвесил ее на ладони и, игнорируя скептическое фырканье насма, подбросил высоко в воздух. Нарезающий круги Бескрылый хрипло каркнул, подтверждая, что поймал зелье, а затем устремился к зданию городской ратуши.

– Нежить туда не пролезет, – бросил убийца, следя за быстро удаляющейся птицей.

Я кивнул.

– Та, которая находится снаружи, – нет.

– А что, кто-то есть и внутри? – во второй раз за ночь озадачился насмешник.

– Защиту видишь? – тут же спросил я.

– Конечно. Двенадцать слоев светлой магии, тесно завязанной на каком-то мощном артефакте.

– Когда-то этих слоев было двадцать. И последние восемь накладывались темными магами, причем замыкались эти слои на строго определенных точках. Конечно, с годами из-за отсутствия подпитки защита ослабла, поэтому магам уровня ниже магистра кажется, что ее нет. Однако на самом деле это не так. Более того, именно последние слои защиты выполняют опорную роль в структуре охранного контура. И если их немного сдвинуть, то весь комплекс на время утратит стабильность. Правда, сделать это снаружи практически невозможно. если не иметь при себе ключа-активатора контура или не знать, как разомкнуть связующие петли на тех самых точках, о которых я только что сказал.

Насм выразительно на меня покосился.

– Как я понимаю, ключа у тебя нет.

– Естественно, – улыбнулся я. – Раньше его носил при себе глава Совета магов, а теперь – один из его заместителей, которому поручено следить за защитой здания. Каждое утро он по заведенной традиции приходит сюда спозаранку, чтобы открыть вход в ратушу, и каждый вечер, вернее ближе к полуночи, снова его закрывает.

– Поправь меня, если я ошибусь: помощником главы Совета наверняка является архимаг?

– Совершенно верно, – снова улыбнулся я, заметив, как открылась дверь главного входа, а по каменной лестнице начал неспешно спускаться немолодой маг в синем балахоне. – И только поэтому грабить его мы не будем – по-тихому сделать это не получится, а привлекать к себе внимание нам, как ты понимаешь, ни к чему.

Насм, проследив за тем, как светлый придирчиво оглядывает фасад и рассматривает барельефы, словно видит их в первый раз, фыркнул. Но вопросов мне не задал – видно, терпеливый, просто застыл и принялся настороженно следить за тем, как заместитель главы Совета магов прогуливается вдоль здания.

Ждать, когда он обойдет ратушу и убедится, что прорех в защите нет, было утомительно. За прошедшие полчаса даже меня охватило нетерпение, а молчаливый убийца и вовсе начал переминаться с ноги на ногу и все чаще поглядывать в мою сторону. А когда светлый наконец вернулся и поднял руку с зажатым в ней артефактом, я не сдержал облегченного вздоха и едва не пропустил момент, когда с крыши слетела крылатая тень и, молнией метнувшись над головой сосредоточенно прикрывшего глаза мага, опрокинула на него содержимое пробирки.

– Демон! – донесло до нас эхо раздраженный возглас мага, который, находясь в состоянии, близком к «мундитации»[10], еще и поднял к небу умиротворенное лицо. – Испепелю, ворона проклятая! Всю мантию мне изгадила!