litbaza книги онлайнИсторическая прозаРаневская, что вы себе позволяете?! - Збигнев Войцеховский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 57
Перейти на страницу:

В придачу ко всему появился в городе и кинотеатр. В свои двенадцать лет Фаина первый раз увидела «фильму» — «Ромео и Джульетта». Эта история описана многократно, о ней вспоминают все биографы Раневской, и сама она записала этот случай в своих воспоминаниях. Поэтому предоставим слово ей самой.

«В детстве я увидела фильм, изображали сцену из „Ромео и Джульетта“. Мне было 12. По лестнице взбирался на балкон юноша неописуемо красивый, потом появилась девушка неописуема красивая, они поцеловались, от восхищения я плакала, это было потрясение…

Я в экстазе, хорошо помню мое волнение. Схватила копилку в виде большой свиньи, набитую мелкими деньгами (плата за рыбий жир). Свинью разбиваю. Я в неистовстве — мне надо совершить что-то большое, необычное. По полу запрыгали монеты, которые я отдала соседским детям: „Берите, берите, мне ничего не нужно…“ И сейчас мне тоже ничего не нужно…»

Эта необычная реакция на талантливую игру актеров говорит нам о той глубочайшей силе таланта, который был заложен в Раневской, о необходимости его реализации…

В общем и целом скажем так, что атмосфера в городе, в доме вокруг Фаины была самая что ни на есть подходящая для того, чтобы раскрыть как можно раньше ее актерский талант. Во всей силе и всей красе.

Таганрог своей атмосферой и тягой к прекрасному сделал сам себя уважаемым и привлекательным для музыкантов и театралов городом. В нем очень популярным был местный театр, который охотно навещали разные труппы из других городов России, даже из центра. Выступал здесь и великий композитор, пианист Александр Скрябин, были театры из Москвы.

В четырнадцатилетнем возрасте Фаины мать стала постоянно брать ее на театральные постановки.

Наверное, все же именно «Вишневый сад» Чехова стал той самой точкой, которой закончились размышления тогда уже девушки Фаины Раневской о своей будущей жизни. Эта пьеса шла в постановке актеров Московского Художественного театра. Их игра, несомненно, была куда выше в профессиональном уровне по отношению к игре актеров местного таганрогского театра, и эта игра не могла оставить равнодушной никого. Тем более Фаину Фельдман, которая к тому времени уже почти созрела, что называется, для своего решения.

После просмотра этого спектакля Фаина сказала родителям, что хочет идти в местную театральную школу.

Мать, Милка Фельдман, была и рада решению дочери, и боялась его. Рада потому, что она чувствовала в своей Фаине настоящее увлечение театром. Боялась потому, что стать актрисой дочери такого знатного в городе человека — нонсенс. Фаина Фельдман при ее положении могла быть в театре только в одном статусе — в статусе зрителя, имеющего годовой абонемент и свою ложу. Мать понимала, что отец Фаины ничуть не обрадуется таким мечтам родного чада.

Так и случилось. Гирша Фельдман разозлился. Потом подумал и остыл. Поставил условие: перед тем как идти в театральную школу, Фаина должна сдать все экзамены гимназического курса, получить аттестат.

Согласие Гирши не вызывает здесь большого удивления: он справедливо рассчитывал, что замуж младшей дочери пока рановато, пусть удовлетворит свою блажь. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось… Да и жена его, Милка, мягко и долго уговаривала мужа, приводя в конце весьма убедительный аргумент: Фаину замуж никто не возьмет, если… если она не излечится от заикания.

Вот уж действительно, для девушки Фаины ее заикание, особенно в минуты волнения, стало настоящим бичом. Уже к шестнадцати годам та неуклюжая девочка, а потом девчонка-еврейка превращается в легкую, необыкновенно изящную девушку: чуть выше среднего роста, стройную, с чистым белым лицом и выразительными глазами, с ослепительно-черными волосами в завораживающих кудряшках.

И вся эта красота становилась жертвой жестокой застенчивости, которой страдала Фаина. Она не могла вести себя свободно ни в одном обществе: ни среди старших, ни среди сверстников. Она казнила себя и ненавидела себя за свое заикание. Больше казнила — больше заикалась.

Милка Фельдман еще раньше заметила, что, читая на память стихи Пушкина или отдельные любимые места из Чехова, Фаина не заикалась. Она словно становилась другим человеком, и этот другой человек был напрочь лишен и заикания, и застенчивости. Вот еще и поэтому мать Фаины так настаивала перед отцом: Фаине нужно побыть в театральной студии! Это просто жизненно важно для нее, молодой девушки, — обрести уверенность в себе.

И Фаина Фельдман поступает в местную театральную студию.

Милка Фельдман не ошиблась. Фаина на сцене становилась другой девушкой, другим человеком. Это чарующее ощущение долго не оставляло ее после — она разговаривала слегка напевно, растягивая слова, и ей удавалось держаться ровно и спокойно в бытовом окружении какое-то время. Забегая вперед, скажу, что заикание осталось легким пороком у Фаины Раневской. Но этот недостаток речи проявлялся только при сильном душевном волнении.

Занятия в студии были не только чисто теоретическими — учащиеся часто готовили любительские спектакли. Конечно, зрителями на них были по большей части родные и знакомые актеров, но это придавало и некую особенную ответственность для учащихся. И тем не менее к этой театральной школе, к ее учащимся относились как к забаве состоятельных отцов семейств: страшно было вообразить, что дочь такого человека, как Гирша Фельдман, мецената, фабриканта, вдруг станет зарабатывать себе на жизнь, работая актрисой. Заниматься в школе и играть, уплатив за это деньги, — это было естественным и понятным развлечением. Но зарабатывать себе на жизнь игрой на сцене? Зачем же отец создавал тогда свое дело?

А Фаина с головой погрузилась, ушла в свою театральную жизнь. Ей уже было больше восемнадцати лет — помилуйте, в этом возрасте все девушки благочестивых семейств должны денно и нощно думать только о женихах, заботиться о приданом. Но Фаина о женихах не думала — она думала о новых ролях. Она не заботилась о приданом — она заботилась о том, как в следующем спектакле подчеркнуть без слов, мимикой, движением, статью характер ее героя.

Фаина выросла пусть не в бедной, но в семье, где порядок был естественным, как воздух, где слова старшего почитались, а слова отца были законом. И она понимала, что отец, однажды воспротивившись ее увлечению, не допустит того, чтобы она стала актрисой. Рассчитывать на сострадание и понимание не приходилась — Фаина в своем зрелом возрасте понимала, что в ту пору профессия актера была ничуть не уважаемой, пусть и известной, пусть и у всех на языках. Не станем здесь акцентировать внимание на национальных аспектах.

Поэтому-то Фаина ясно осознавала: ее путь на сцену лежит в прямо противоположном направлении от пути к родному дому. Иными словами: отец не согласится с ее решением. И это значит, она будет лишена не просто поддержки семьи, но и родительского благословения. Насчет второго Фаина не переживала: она знала, что если она достигнет успеха — ей простят все. А в успехе она была уверена. (А ведь и сбылось… И Гирша Фельдман втайне гордился своей дочерью, раскрывая только самым близким своим друзьям великую тайну: «Ты знаешь, этот фильм из России, в котором маленькая девочка ищет папу? Ты помнишь там тетю, которая сказала… Так вот это моя дочь!»)

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?