ноги, как был, на четырёх костях устремился в проход меж двух кособоких, кое-как сколоченных будок торговцев.

Проводив взглядом улепётывающего вора, я фыркнул и, пошкрябав ногтем костяной нарост на переносице, двинулся прежним маршрутом. Нет, запах незадачливого карманника вовсе не был таким уж неприятным, скорее, он вызывал у меня ассоциации с незнакомым экзотическим, но весьма аппетитным блюдом. И я бы, даже, наверное, мог с этим смириться, если бы не желудок, именно в этот момент напомнивший о себе голодным урчанием. Понятное дело, что такой выверт организма не добавил мне положительных эмоций. С другой стороны… а что я должен был сделать с воришкой? Сдать добберам? Так их здесь, по-моему, днём с огнём не найдёшь. Уже полчаса кружу по базару, а ни одного представителя закона ещё не видел. Или, может быть, следовало сломать карманнику руку? Так, боюсь, после такой выходки я бы отсюда далеко не ушёл. Ткнул бы какой-нибудь сердобольный прохожий заточкой в бок, и закончилась бы эта печальная история, не успев начаться. В общем… ну их, такие развлечения.

За размышлениями я не заметил, как миновал условный «медный ряд» и оказался на очередном перекрёстке, где шла бойкая торговля едой. Собственно, как я уже успел заметить, на этом базаре чуть ли не каждый третий перекрёсток являлся эдакой «обжоркой», где столовались не только многочисленные покупатели, но и торговцы из соседних лавок не брезговали прикупить горячего. Вовремя. Надо же как-то перебить встречу с вором? Да и время уже к обеду, а ещё не завтракал…

Я высмотрел уличную кухню, хозяина которой покупатели чаще всего называли по имени, а значит, были с ним знакомы… Конечно, не бог весть какая гарантия качественности исходных продуктов и приготовленных блюд, но другой здесь просто нет. На всякий случай я ещё и принюхался к исходящим от этой кухни ароматам и, не обнаружив в них каких-то неприятных ноток, выудил из кармана пару панов. Их вполне должно хватить на солидный перекус.

Так и вышло. Пусть я не знал названий тех блюд, что шипели и шкворчали у повара на огне, но это не помешало мне обзавестись аж двумя бумажными пакетами с весьма приятно пахнущей едой. Достаточно было ткнуть пальцем в заинтересовавшее меня блюдо и продемонстрировать монеты, как повар, с бешеной скоростью измельчавший какое-то мясо огромными больше похожими на топорики ножами, тут же отвлёкся от работы и, проследив за моими жестами, с улыбкой кивнул. Короткая скороговорка, брошенная им куда-то в сторону, и рядом возникла невысокая огненно-рыжая девчушка, явно бывшая родственницей хозяина кухни. Может дочь, а может быть и сестра… разница в возрасте между ними была для меня неопределима.

Наряженная в свободный брючный костюм с воротником-стойкой, почему-то определённый мною как «восточный», девица шевельнула кисточками на ушах, сморщила на миг носик-кнопку и, молнией промелькнув меж пышущих жаром казанов, вновь возникла за прилавком. Она слегка настороженно посмотрела на меня и водрузила на стойку два грубых бумажных пакета, от которых одуряюще пахло едой. Мясом!

Один пан, второй… подумав, я попробовал один из маленьких пирожков, которыми был набит первый пакет и, довольно кивнув, выудил из кармана ещё пару фартов. Девица довольно что-то пискнула, и деньги исчезли из моей руки, будто их и не было. А следом исчезла и сама рыжая. Когда, как? Драхх его знает. Вот она есть, фьють, и исчезла.

Мы с поваром обменялись короткими поклонами и я, прихватив пакеты с едой, отправился искать тихое место, где можно было бы спокойно перекусить. Таковое нашлось лишь спустя добрых четверть часа, на краю базара. Как раз там, где начинался лабиринт взбирающихся вверх по холму улиц жилых кварталов Дортмутских доков.

Устроившись на массивной каменной лавке под погашенным ввиду раннего времени газовым фонарём, я извлёк из пакета очередной миниатюрный пирожок и с удовольствием вонзил в него зубы, одновременно наблюдая за базарной суетой, царящей в какой-то дюжине першей от меня. Обедал, смотрел и думал…

Интересное место нашлось на стыке доков и беднейшего района Тувра. Богатое. Слишком богатое для этой части города. Почему торговцы облюбовали именно этот уголок, зачем? Драхх его знает, но базар у них получился шикарный и… вот, нюхом чую, что именно здесь я найду свой приработок. Может быть не сразу, не сейчас и не завтра, но будет именно так. В этом я отчего-то уверен на сто процентов.

[1] Ряд — здесь, мера длины равная 1/4 перша или трём стопам. В одной стопе три пяди или двенадцать иншей, в одном инше три зерна или десять линий. В одной линии десять точек.

[2] Либра — здесь, мера веса равная 1/40 пода, 1/14 камня или тридцати двум лотам. В одном лоте три золотника, в одном золотнике девяносто шесть долей.

Глава 6. Новые знакомства

Было бы наивно надеяться найти работу на так заинтересовавшем меня рынке в первый же день, и я, признаться, и не рассчитывал на такой исход, больше уделив время знакомству с этим странным местом. Да и вернувшись сюда на второй день, я не столько приставал к людям и нелюдям с просьбами о трудоустройстве, сколько наблюдал за торгующими и торгующимися, слушал чужую болтовню… в общем, впитывал в себя здешнюю шумную и суетную, немного безалаберную атмосферу. Зато на третий день мне повезло.

В этот раз я пришёл на Рыночную площадь ранним утром и застал тот самый момент, когда здешние торговцы только-только начали разворачивать свои прилавки и разгружать привезённые на тачках, тележках и повозках товары. Огляделся по сторонам и понял, что не зря решил наведаться сюда именно сейчас, хотя и сомневался в целесообразности такого решения. Слишком свежа была память о том, как погнали меня мордовороты-грузчики с Круглой площади, когда я попытался наняться к одному из тамошних торговцев. Здесь же… то ли ввиду отсутствия серьёзных объёмов товаров, то ли ещё по какой причине, наёмных грузчиков вообще не было видно, и торговцы как-то сами справлялись с разгрузкой своих товаров и разворачиванием навесов… правда, не все.

Проходя мимо крайнего ряда палаток, я заметил, как молодая, крепенькая, но невысокая, как и все её сородичи, розовощёкая хафла[1] мучается, пытаясь даже не развернуть, а хотя бы просто удержать захлопавшее на ветру, явно слишком тяжёлое для такой малявки, полотно сорвавшегося с крепления навеса. Может быть, если бы рядом был кто-то из её соседей-торговцев, я и не сунулся бы с непрошеной помощью, но дело происходило с «тыловой»