18 «офенрорами» (и 96 ракетами к ним)[79]. Нельзя сказать, что это было новейшее приобретение: еще в январе 1944 г. 78-я штурмовая дивизия располагала 805 «большими» и 160 «малыми» «фаустпатронами», а также 17 «офенрорами». В упрек немецкой противотанковой обороне под Оршей образца марта 1944 г. можно поставить разве что отсутствие самых мощных в вермахте 88-мм противотанковых пушек ПАК-43. Также советская разведка на оршанском направлении отмечала несколько противотанковых рвов один за другим. Все это делало плохо подготовленную операцию 31-й армии весьма сомнительным предприятием.

Наступление началось по плану 5 марта 1944 г. после 20-минутного артналета. Короткого артналета для подавления огневой системы немцев оказалось недостаточно. Так, в 192-й стрелковой дивизии правофланговый полк овладел первой траншеей противника, а соседний с ним, поднявшись в атаку, сразу же залег под огнем перед проволокой. Тяжелые КВ 63-го тяжелого танкового полка задачу не выполнили, из 19 танков 14 застряли в воронках и в болоте, не дойдя даже до первой траншеи противника. К исходу дня наступающие части в основном овладели первой траншеей и вели бой за вторую траншею противника. На следующий день, 6 марта, после 30-минутного артналета, наступление возобновилось, но продвижения советские части не добились, и даже были потеснены контратаками противника при поддержке штурмовых орудий. Возобновление наступления 7 марта было встречено огнем артиллерии и реактивных установок, атакующие части продвижения не имели. Также начала проявлять активность немецкая авиация. 8 марта была введена в бой одна дивизия из второго эшелона армии, но и она успеха не имела. Операция была остановлена.

Надо сказать, что остановка наступления была в высшей степени своевременной: как и в декабре 1943 г., на оршанское направление выдвигается 505-й батальон тяжелых танков. На момент передачи XXVII корпусу 8 марта он насчитывал 10 боеготовых «тигров», на 10 марта в строю было 12 линейных «тигров», два командирских и два Pz.III[80]. Подчинены «тигры» были атакованной 78-й штурмовой дивизии. Соответственно продолжение (возобновление) наступления 31-й армии привело бы к большим потерям в людях и технике.

В итоге четырех дней боев удалось продвинуться всего лишь на 500–700 м. Потери 31-й армии убитыми и ранеными составили 7500 человек, было потеряно 34 танка[81]. Надежды на успех частной вылазки одной армией были призрачными. Как отмечалось в истории 25-й танко-гренадерской дивизии: «Советское командование сосредоточило на узком фронте «всего лишь» семь наступающих дивизий. Вопрос заключался в том, на что оно рассчитывало, учитывая, что в ноябре в тех же условиях не смогло добиться прорыва силами 30 дивизий»[82]. Справедливости ради нужно сказать, что и потери советских войск в этой операции были существенно ниже, чем в ноябре 1943 г.

Причины неудач были схожими с наступлениями на других направлениях. Внезапность достигнута не была, армия демаскировала себя выдвижением обозов, колонн войск, движением автомашин. В ходе самой операции контрбатарейная борьба велась слабо, в итоге артиллерия и минометы противника стали главным препятствием для продвижения вперед. Расход боеприпасов 4-й армией в период отражения советского наступления можно назвать «умеренным», но лишь на фоне колоссального расхода в армии Рейнгардта. Абсолютные величины расхода были все равно внушительными. Артиллерия 4-й армии начала вести интенсивный огонь еще 4 марта, выпустив 500 тонн за сутки. Первый день наступления, как ни странно, стал локальным минимумом расхода (280 тонн), зато 6 марта подрос до 700 тонн[83]. Причем большая часть расхода армии пришлась на XVII корпус — 633 тонны[84]. Максимума расход боеприпасов 4-й армией достиг 8 марта — 1000 тонн в сутки.

К сожалению, мартовский выпад 31-й армии на оршанском направлении не стал единственной наступательной операцией Западного фронта весной 1944 г. В эти же дни, начиная со 2 марта, пыталась наступать на богушевском направлении 33-я армия. Задача армии оставалась прежней: выйти на железную дорогу Витебск — Орша с плацдарма на Лучесе. Ширина фронта прорыва армии по плану операции составляла 6 км, соответственно ширина полосы наступления каждой дивизии — 1–2 км. Первоначально прорывали оборону противника 164, 371, 274 и 144-я стрелковые дивизии (3866, 4942, 4982 и 4761 человек к началу операции соответственно), а 3 марта была введена в бой 36-я отдельная стрелковая бригада (3505 человек к началу операции).

Интерес в этом наступлении представляют действия уже понюхавшего пороху 735-го полка на СУ-76 (в строю оставалось 9 самоходок). С его помощью попытались решить проблему сопровождения пехоты огнем. По плану боевое применение СУ-76 должно было выглядеть следующим образом:

«За две минуты до конца артподготовки самоходные пушки полка выходят из-за укрытия и с расстояния 500–600 м от противника открывают огонь прямой наводкой по переднему краю обороны противника, с таким расчетом, что, когда полевая артиллерия перенесет огонь в глубь обороны противника, пехота противника не сможет вести огонь»[85].

В 11.00 началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась один час. Во время артподготовки СУ-76, пользуясь ослеплением противника дымом от разрывов, вплотную подошли к боевым порядкам пехоты. Далее по плану самоходки вышли из укрытий и открыли огонь. Пехота продвинулась на 200–300 м и залегла. СУ-76 встали в 100–150 м от пехоты и били по огневым точкам противника. Атака возобновлялась за день три раза. Однако, ввиду того что полевая артиллерия не подавила огонь противотанковых пушек немцев, СУ-76 были вынуждены вести дуэль с ними и отвлекаться от подавления мешающих продвижению пехоты огневых точек. Поэтому какие-то пулеметные гнезда оставались действующими и мешали наступлению. За день полк СУ-76 израсходовал 90 % боекомплекта.

В целом успеха в наступлении 33-я армия не имела, и 5 марта операция была свернута. Потери 33-й армии за три дня боев составили 1146 человек убитыми, 98 пропавшими без вести и 5699 ранеными, а всего 6943 человека[86]. Потери эти можно охарактеризовать как умеренные, особенно на фоне других операций на Западном стратегическом направлении.

Глава 3

Позиционный фронт: анатомия неудачи

Действительно, последней вспышкой активности советских войск на Западном фронте весной 1944 г. стало достаточно крупное наступление, предпринятое в последней декаде марта. Подготовка новой операции 33-й армии началась 11 марта, через несколько дней после очередной неудачи. Череда неудач Западного фронта привела к осознанию того, что «что-то идет не так». Соответственно, в войска были отправлены офицеры для отслеживания происходившего в тактическом звене. Поэтому по мартовскому наступлению осталось довольно много документов, что позволяет на его примере рассмотреть общие причины неуспехов Красной армии на Западном направлении в этот период войны. Они отразились в нескольких днях боев 33-й армии, как в капле воды.

Задача войск 33-й армии