– Боже, ты либо невероятно упертая и следуешь своей игре, либо ты настолько зеленая, что тебя отправили туда сразу после чертова Обета. – Ник проводит рукой по лицу и тяжело вздыхает. – Да, они демоны. Это базовая информация. Даже дети знают.

Демоны. Это слово пробуждает детское воспоминание. Мама берет нас в церковь на службу жарким влажным летом. Все места на скамейках заняты, люди обмахиваются бумажными веерами на деревянных ручках. Я сижу рядом с ней, чувствуя себя полным ничтожеством: пот стекает по спине, пропитывая мое платье из синтетики, белые колготки прилипают к ногам. Я листаю лежавшую на скамейке Библию, чтобы отвлечься от жары. Разноцветные тонкие страницы с картинками раскрывают то, чего не может показать текст: святой Петр у золотых врат, солнечные лучи пронизывают белые облака, которые простираются в бесконечность; священный свет сияет вокруг головы Иисуса; невидимые нечистые духи – демоны – терзают зазевавшихся верующих ложью и обманом.

– Как в Библии?

Ник всматривается в мое лицо. Когда он вздыхает, серьезность постепенно исчезает с его лица, словно он снимает плащ. Он делает шаг вперед и протягивает руку ко мне, но останавливается, когда я вздрагиваю.

– Я не собираюсь тратить силы на то, чтобы исцелить тебя, а затем снова причинить вред, – произносит он и ждет моего ответа.

Помедлив, я киваю. Он осторожно берет мою правую руку и медленно разматывает бинты, качая головой.

– Полуобученный паж… это… Поверить не могу, какой козел отправил тебя сюда, не научив хотя бы основам. Честно говоря, тебе следовало бы сказать мне, кто это, – нужно подать жалобу на этого человека за такую небрежность.

Я просто смотрю на него. Он чешет в затылке.

– Я не могу отпустить тебя, не рассказав об основах, иначе какой-нибудь bwbach утянет тебя в свою яму, или тебя задушит sarff uffern, или еще чего похуже. Тенерожденные – те, кого мы называем демонами, – приходят к нам через врата, которые они открывают между нашим миром и их.

Тенерожденные. Это странное слово скользит в сознании, но я слишком напугана, чтобы перебить Ника, попросив объяснения.

– Никто не знает, где появятся врата, но их скопления возникают в одних местах чаще, чем в других, и почти всегда ночью. Большинство тенерожденных, которые пересекают границу, невидимы и бестелесны. Они приходят в наш мир, чтобы питаться и приумножать негативные эмоции людей – хаос, страх, гнев. Эти чувства подпитывают их. Если они станут достаточно сильными, чтобы использовать эфир, они применят его, чтобы воплотиться – стать телесными, – и тогда они смогут атаковать нас и физически тоже. Мы охотимся на демонов не просто ради убийства. И не потому, что нам нравится, что бы там ни говорили в других капитулах. Мы делаем это, чтобы защитить людей.

Его пальцы оставляют теплые следы на моей коже. Когда он снимает марлю с моих рук, от нее исходит отчетливый пряный запах цитрусовых деревьев и мокрой земли.

Опустив глаза, я вижу, что мою кожу будто облили кислотой – не сегодня, а словно несколько недель или месяцев назад. Полосы блестящей розовой кожи разбегаются от ладони к локтю. Новая кожа очень чувствительная – когда Ник обхватывает мою руку, осторожно поворачивая ее, чтобы осмотреть, я чувствую мозоли, оставшиеся на его ладони от долгих тренировок с оружием.

– Слюна адского пса достаточно едкая, чтобы разрушать сталь, – объясняет он. – Я видел, как несколько капель проделывают дыру в паре десятков сантиметров бетона. Тебе повезло, что Уильям был дома. – Он складывает на тумбочку остатки марли. – Остальное заживет к утру.

– Как это возможно?

– Мы серьезно это обсуждаем?

– Да, – шепчу я. – Пожалуйста.

Он фыркает.

– Именно из-за такого невежества пажей ранят или убивают. То, что ты видела в небе, – магическое пламя. Побочный продукт эфира – вещества, которое находится в воздухе. Его могут видеть лишь немногие, и еще меньше людей способны им манипулировать. Разные легендорожденные могут использовать эфир в своих целях. Некоторые создают предметы, например оружие, броню, щиты. Уильям использует его, чтобы ускорять лечение.

Опять это имя. Их целитель. Кто-то, кто помог мне, хотя и не знал меня. Внезапно меня окатывает волна стыда. Ник спас меня, проследил, чтобы о моих ранах позаботились, а я относилась к нему враждебно.

– Спасибо, – наконец шепчу я. – За то, что мне помог. И Уильяму спасибо.

Он снова смотрит на меня и замечает, как дрожат мои пальцы. Его лицо становится терпеливым и открытым.

– Я ему сообщу. Но если ты хочешь что-то подарить мне в благодарность, то знай: я большой любитель честности.

Я пытаюсь подобрать слова.

– Я просто хотела понять, что я увидела. Что я вижу, – мягко произношу я. На поверхность всплывает воспоминание о другом мерлине из больницы – и я тут же чувствую горечь. Флешбэк угрожает поглотить меня прямо на глазах у Ника, которого я толком не знаю. Мне нужно это воспоминание. И я им воспользуюсь. Но я не могу позволить ему завладеть мной. Не сейчас. Вместо этого я укрепляю стену и окружаю себя более простыми фактами. – Прошлой ночью, в карьере Эно, я кое-что видела. Мерцающий свет в форме летающей… твари. Сэл и Тор были там. Сэл сделал что-то со мной и другими ребятами, чтобы мы забыли все и ушли. Это гипноз, я полагаю? Но через минуту он перестал на меня действовать. Я спряталась. Тогда Сэл и Тор…

– Погоди! – Ник вскидывает руку. – Повтори-ка.

– Сэл и Тор…

Он нетерпеливо машет рукой.

– Нет-нет, перед этим.

– Сэл сделал что-то, чтобы я ушла и все забыла, но через минуту это перестало на меня действовать?

– Ага, вот это. Невозможно, пажик. Стертые воспоминания не возвращаются. – Его глаза отражают непонятные мне эмоции. – Поверь мне, я знаю.

Я пожимаю плечами, теребя пальцами край простыни.

– Что ж, мне жаль, – говорю я, копируя его высокомерную интонацию, – но именно это и случилось, легендорожденный.

Ник всматривается в мое лицо. Он смотрит так долго, а в комнате так тихо, что он наверняка слышит, как ускоряется мое сердцебиение. Его глаза опускаются на мой рот, подбородок, дрожащие руки, по-прежнему сложенные на коленях. Он резко втягивает воздух.

– Ты… ты серьезно, да? Про это все? Ты не шпион с Севера или Запада?

– Нет.

– Но если ты смогла разрушить заклятье Сэла, то он, наверное… – Ник замирает, глаза у него делаются огромными, как кухонные блюдца, кровь отливает от лица, он понимает обо мне что-то, чего я сама не знаю.

Я выпрямляюсь на кровати, чувствуя прилив адреналина.

– То он, наверное, что?

– ГДЕ ОН?!

Мы