Мы приближаемся к вилле, и я чувствую, что что-то изменилось. Ставни закрыты, никто не выходит, когда Филип звонит в дверь. Это странно. Для обслуживания своей собственности в течение года владельцы вилл нанимают маленькие команды персонала, но здесь, кажется, никого нет. Я знаю, что семьи вроде Ротморов предпочитают Мюстик именно потому, что здесь высочайшая степень безопасности. В Великобритании их дом наверняка охраняется круглосуточно, на острове же все построено на доверии. Существует негласная договоренность о всеобщей безопасности, так как никому не надо ни красть, ни совершать насилие. Хотя сейчас что-то пошло не так.

– Такое впечатление, что в доме одни призраки, – говорит Филип.

Мой друг заглядывает в окно кухни, которая, кажется, перенеслась сюда прямо из журнала по интерьерам; все говорит о том, что и бесконечными блестящими поверхностями, и круглым столом давно не пользовались. Я вижу, что Фил получает удовольствие, играя роль какого-нибудь знаменитого вора-домушника под воображаемыми кинокамерами. Ему удается приоткрыть одно из окон первого этажа, не повредив его, однако моя подпитанная алкоголем храбрость постепенно испаряется.

– Фил, мы не имеем права вламываться в чужой дом.

– Не занудствуй. И не забывай, это твоя идея. Ты достаточно тоненькая, чтобы пролезть в щель.

Я продолжаю ворчать, когда он подсаживает меня на подоконник, однако любопытство побуждает меня узнать правду. Приключение заставляет меня чувствовать себя снова молодой, азарт подстегивает меня. Оказавшись в кухне, я отпираю заднюю дверь и впускаю Филипа, который улыбается, как перевозбужденный школьник. Мы договариваемся сначала осмотреть первый этаж в поисках какого-нибудь намека на то, что Томми мог причинить вред своей бывшей девушке.

Мы оба хорошо знаем дом, потому что часто бывали здесь на днях рождения, ужинах и прочих празднованиях, которые устраивали Ротморы; правда, сегодня он выглядит иначе. Комнаты погружены в полумрак, антикварные диваны закрыты чехлами от пыли. Французская тема продолжается и в столовой, которая тоже несет на себе отпечаток великолепного вкуса моего друга Никки Хэслема. Я почти уверена, что Ротморы наняли его для изготовления на заказ мебели, элегантной и легкой. Мне в голову приходит мысль, что отсутствие Томми может иметь простое объяснение: вполне возможно, что он живет у друга, пытается справиться со своим горем. Многие владельцы вилл разъехались по домам, но у некоторых здесь остались взрослые дети, которые не спешат вернуться к повседневности.

– Господь всемогущий, – бормочет Филип. – Это подлинный Пикассо?

– Думаю, да.

Мы смотрим на абстрактный портрет женщины, чьи черты рассечены, а потом опять собраны в яркие синие и красные тона.

– Красиво, кто бы это ни написал. Но где персонал?

– Может, у них отгул?

На первом этаже ничего подозрительного нет. Все выглядит законсервированным, как будто Ротморы не собираются возвращаться. Такое же чувство появляется у меня, когда мы обследуем второй этаж. Просторные спальни похожи на гостиничные номера, ванные просто сияют чистотой. Я не понимаю, почему молодой человек не оставил в доме никаких следов своего пребывания.

Я стою в коридоре, когда эхо разносит звук шагов. Филип тоже слышит их. Он с испуганным видом выходит из одной из спален и шепчет:

– Прячься!

– Не глупи. Это наверняка Томми; мы просто скажем, что ищем его мать.

– Это явная ложь. Ви, тебя арестуют.

– Успокойся, дорогой, и следуй за мной, – говорю я ему.

Принцесса Маргарет научила меня никогда не мириться с поражением. Если обстоятельства против тебя, не вешай нос и улыбайся. Я гордо вскидываю голову, придаю лицу восторженное выражение и иду вниз, готовая расплачиваться за свои действия.

Найл удивлен тем, что кухонная дверь Ротморов открыта, но находит этому разумное объяснение, когда слышит шаги наверху. Должно быть, Томми дома, или на втором этаже работает кто-то из персонала. Он впадает в шок, когда видит, как по главной лестнице быстро спускаются лучащаяся улыбкой леди Вероника и красивый седой мужчина ее возраста.

– Леди Ви, что вы здесь делаете? – спрашивает Найл.

– Я надеялась увидеться с Томми Ротмором. Его родители – наши близкие друзья, но он не отвечал на звонки.

– И вы решили влезть в чужой дом?

Она пропускает вопрос мимо ушей.

– Ты знаком с Филипом Эверардом?

Найл, наконец-то сообразив, кто перед ним, обменивается с мужчиной рукопожатием. Это актер, снимавшийся в старых фильмах и в телевизионной рекламе. Вживую детектив никогда его не видел. Внешне он выглядит таким же подтянутым, как в кадре, однако в нем нет той же уверенности. Найл вырос на острове, где полно знаменитых музыкантов, политиков и представителей королевского дома, но он все равно приходит в замешательство, когда знакомится со звездой, особенно если эта звезда нарушает закон.

– Рад видеть вас, сэр. Я видел много ваших фильмов.

Лицо актера проясняется.

– Вы очень добры, спасибо.

– А теперь прошу вас обоих на минутку выйти наружу.

Найл мягко предупреждает парочку о том, чтобы они самочинно не вершили суд. Если они испытывают обеспокоенность в отношении других обитателей острова, им следует в первую очередь обратиться к нему. У Филипа Эверарда хватает ума изобразить раскаяние, а вот леди Ви, которой всегда удается подмечать главное, окидывает его холодным взглядом. Детектив вынужден делать трудный выбор между соблюдением закона и уважением к женщине, чья щедрость кардинально изменила его жизнь к лучшему. Она продолжает смотреть на него из-под полей соломенной шляпы.

– Прости нас, Соломон, но дело не только в Аманде. Кто-то оставил угрозу на лодке Лили. Я не могу допустить, чтобы это повторилось.

Полицейский удивлен резкой переменой в поведении своей покровительницы. До настоящего момента она казалась тихой и спокойной, рафинированной английской аристократкой; ее безудержная решимость была глубоко запрятана. Руки леди Ви чуть согнуты в локтях, словно она собирается драться за безопасность Лили Колдер, хотя у Найла сложилось четкое впечатление, что молодая женщина сама способна постоять за себя.

– Давайте присядем и спокойно поговорим, – предлагает он.

Они прячутся от солнца в беседке у бассейна.

– Мы все хотим найти мисс Фортини, – говорит детектив. – Я нуждаюсь в вашей помощи, мне нужна вся конфиденциальная информация о владельцах этой виллы; вы пользуетесь их доверием, но руководить всем должен я. Если мой начальник в Сент-Винсенте узнает об этом разговоре, меня уволят.

– Не беспокойся, мы всё сохраним в тайне, и оба готовы помочь. – Леди Ви кивает ему, ее друг-актер что-то одобрительно бурчит. – Нам известно, что Аманда до сих пор считается пропавшей без вести, и мы обыскали дом Ротморов. Похоже, Томми давно не появлялся здесь.