Однако вскоре британские атаки захлебнулись, соединения потеряли единый строй и атаковали разрозненными частями. Тем временем большая часть германских транспортных колонн с топливом и снабжением отошла на юго-запад, но танковые части Африканского корпуса упрямо пытались пробиться на север. Генерал Вальтер Неринг впоследствии так обрисовал обстановку: «В 16.00 началась атака силами около 65 танков на фланге продвигавшейся на север 15-й танковой дивизии.

В рамках мероприятий по дезинформации противника часть «грантов» была оснащена съемными комплектами, визуально превращавшими танк в грузовой автомобиль. С большого расстояния и с воздуха «вычислить» танковую колонну было нелегко (вверху и внизу).

Батальон, отправленный на прикрытие нашего левого фланга, был стерт с лица земли. Положение дивизии, танки которой находились далеко впереди, равно как и всего Африканского корпуса, в короткое время сделалось критическим».

В таких ситуациях случается, что решительность одного человека способна обратить поражение в победу. В данном случае таким человеком оказался командир 135-го зенитно-артиллерийского полка полковник Вольц. Вот что он написал в своих воспоминаниях: «Мы ехали долго и в итоге наткнулись на спасавшуюся от противника колонну грузовиков штаба корпуса, которых самих смял транспорт бегущего дивизионного штаба. В этом хаосе я заметил несколько 88-мм пушек. Мы помчались через толпы солдат и вдруг столкнулись нос к носу с Роммелем. Он вставил мне «фитиль» и сказал, что зенитчики целиком и полностью ответственны за всю катавасию, потому что не стреляли. Я заставил себя собраться и побежал к орудиям, остановил их и отобрал три 88-миллиметровки: В два счета я остановил еще половину тяжелой зенитной батареи оперативного штаба корпуса. Внезапно на расстоянии 1500 м появилась вражеская бронетехника — от 20 до 40 танков. Они преследовали обращенный в бегство транспорт Африканского корпуса, не располагавший артиллерийским прикрытием и оказавшийся беззащитным перед лицом атаки танков противника. В центре хаоса находился Роммель, штаб Африканского корпуса, полковые штабы, грузовики разведки — словом, нервный центр передовых боевых частей.

Grant I.

Командующий 8-й английской армией генерал Монтгомери в башне танка Grant I наблюдает за полем боя.

Танк Grant I после показательных стрельб из 75-мм пушки. Северная Африка, март 1942 года.

Казалось, сейчас все решится — катастрофа неизбежна. В рекордное время мы вывели на позиции наши орудия. Как только я увидел, что можно стрелять, я приказал открывать огонь. Мы должны были стрелять как можно быстрее и точнее. Огонь! Снаряды помчались к цели. Первое прямое попадание. Британец встал. Танки, которые двигались на нас, повернули назад. Но вот они изготовились для новой атаки. «Зенитки — фронтом! — закричал генерал Неринг. — Вольц, вы должны построить зенитки фронтом, задействовать все имеющиеся пушки для обеспечения фланговой обороны». Мы почувствовали воодушевление. К счастью, появился майор Гюрке со второй тяжелой батареей. Через полчаса прибыл адъютант штаба армии с тяжелыми батареями, принадлежавшими армейской оперативной части, получавшей приказы лично от Роммеля.

В обстановке крайней спешки против британской бронетехники был образован фронт зениток протяженностью около трех километров».

Танки Grant и Stuart накануне сражения у Газалы.

Легкие немецкие танки Африканского корпуса, такие как этот горящий Pz.I, были бессильны против «грантов».

Не успел Вольц поставить орудия на позиции, как атака возобновилась. Шестнадцать 88-мм зенитных орудий осыпали снарядами приближавшиеся английские танки. Одна из пушек выпустила три снаряда с дистанции 1600 м и прямым попаданием накрыла «Грант». Новые американские танки не могли противостоять таким ударам. Немцы стреляли и стреляли. Когда стемнело, на поле боя пылали 24 «гранта». Справедливости ради следует отметить, что наряду с 88-мм зенитками, самым эффективным средством борьбы с «фантами» на дальних дистанциях были находившиеся в распоряжении немецких артиллеристов трофейные советские 76-мм пушки Ф-22, как в буксируемом, так и в самоходном вариантах.

В течение лета 1942 года «гранты» активно использовались в боевых действиях различными соединениями и частями 8-й английской армии. Причем, как и ранее, американские средние танки эксплуатировались совместно с боевыми машинами других марок, что не могло не создать определенных трудностей. Так, например, в конце августа в 10-й танковой дивизии имелось 64 «гранта» и 15 «крусейдеров», в 22-й танковой бригаде — 94 «гранта», 54 «крусейдера» и 40 «стюартов». К началу второго сражения у Эль-Аламейна 23 октября 1942 года в 8-й армии насчитывалось 253 средних танка «Грант», что составляло 17 % танкового парка армии. Распределены они были весьма неравномерно. Больше всего «грантов» имелось в 22-й танковой бригаде (54 «гранта», 48 «крусейдеров», 16 «стюартов»), 8-й танковой бригаде (57 «грантов», 31 «шерман», 52 «крусейдера») и 9-й танковой бригаде (37 «грантов», 36 «шерманов», 49 «крусейдеров»).

Крейсерский танк Grant I в бою. Район Эль-Газалы, май 1942 года.

Как видно к началу решающего сражения в Северной Африке все возрастающую конкуренцию «Гранту» составлял другой, более современный и эффективный американский танк — «Шерман». Потери «грантов», а к 23 декабря 1942 года они составили 350 боевых машин, восполнялись уже «шерманами». Поэтому в начале января в британских войсках на этом театре оставался только 131 «Грант», а спустя месяц — 88. На этом боевая карьера «грантов» в войсках 8-й английской армии завершилась.