жертв, – сказал Арчибальд и шагнул в сторону Ноланда. Напахнуло сладкими духами, вином и потом. – Что я вижу! Вы никак взяли постояльца? Это грубое нарушение договора, уважаемый. Мы опасаемся лазутчиков. Последствия…

– Это не постоялец и не гость, – сказал Ферапонт, вертя в руках упаковку патронов.

– А кто же? Сальрадский мираж?

– Это Олмстед, он здесь живет, – буднично сказал Ферапонт. – Помните ту комнату, которую я при всем желании не смог предоставить? Это его резиденция.

Арчибальд хмыкнул и протянул Ноланду руку.

– Сэр Арчибальд Монро, посвященный рыцарь Ордена Совершенства, обладатель четырех перстней, рад знакомству. Мир вам.

Ноланд привстал в кресле и ответил на рукопожатие. Ладонь рыцаря была сильной и горячей.

– И вам мир, сэр Арчибальд, – сказал Ноланд.

– Не желаете распить со мной бутылочку доброго луарского вина и рассказать о своих странствиях, уважаемый Олмстед?

– Вынужден отказаться. Я соблюдаю заповедь учения о Пути и не пью спиртное.

– Как любопытно! – воскликнул Арчибальд. – Я тоже иногда ее соблюдаю! Однако удовольствие – один из пяти баалов свободного человека, и отказываться от него неестественно. Но рыцарство, конечно, уважает веру путников: я готов взять на себя ваш бокал вина, покуда вы пьете родниковую воду.

– Сожалею. Дальняя дорога утомила меня, и мне нужен сон.

– Понимаю, – сказал Арчибальд, – завтра утром я жду вас в зале без всяких отговорок. Уверен, вы можете рассказать много интересного, а я очень люблю истории.

Ноланд замедленно кивнул. Арчибальд пафосно раскланялся и вышел, громко топая и позвякивая шпорами. Со спины было видно, что русая коса рыцаря украшена роскошным атласным бантом. Трактирщик шлепнул себя по лысине и сказал:

– Принес ты сюда проблем, парень! У тебя еще патроны есть?

– Есть, но я не могу отдать все – места здесь опасные, – сказал Ноланд, подумывая о том, что за всю жизнь стрелял из револьвера всего раза два или три.

– Тогда комната Олмстеда твоя только до утра. Лучше тебе здесь не задерживаться.

– Да уж, для беседы с сэром Арчибальдом у меня не хватит фантазии.

– Это совершенно исключено, – сказал трактирщик. – Он тебя раскусит, и мне несдобровать. Да и тебе. Потому завтра с утра пораньше тебе нужно отбыть.

– Хорошо. Но кто такой Олмстед?

– Запомни, что для рыцарей Олмстед – это ты. А насчет него я сказал как есть. У Олмстеда в гостинице постоянная комната, он путешественник. Бывает здесь не чаще раза в месяц. Надеюсь, сегодня он не заявится.

Как и большинство номеров гостиницы, комната Олмстеда представляла собой скромную каморку с единственным окном и простым убранством. Оштукатуренные стены, скрипучие половицы, кровать с матрасом, набитым душистым сеном – ничего особого.

Главным отличием был внушительный шкаф, забитый книгами, но абсолютно не похожий ни на библиотечный шкаф с бездушной классификацией, ни на стеллаж книжного магазина, где корешок к корешку стоят свеженапечатанные томики сходного размера и, что особенно безотрадно, сходного содержания. Здесь же царил хаос, и ни одна книга на полке не походила на другую. Как будто библиотеки разных стран и времен решили провести ревизию и исключить из своих каталогов все книги, которые выбиваются из общей массы габаритом, толщиной и обложкой, а затем выкинули их на задворки мира, чтобы забыть навсегда. Но кто-то искал их и нашел. Только в этом шкафу огромный том со слипшимися за сотни лет страницами мог соседствовать с современным карманным изданием. Здесь собрались изгои и бунтовщики книжного мира, о содержании которых можно было лишь догадываться.

Стол Олмстеда сплошь покрывали географические карты. На самой крупной раскинулся Южный Сандарум, весь исчерканный линиями маршрутов. На региональных картах контуры местности скрылись под многочисленными закорючками пометок с указанием широты и долготы, на полях не осталось свободного места от записей мелким почерком. Рядом громоздилась стопка атласов, придавленная тройным канделябром.

– Ничего здесь не испорти, – сказал Ферапонт, вручая Ноланду ключ от комнаты, – я распоряжусь, чтобы с кухни тебе принесли обед и провизию в дорогу. Постель не выдам – одну ночь поспишь и без белья. В бане всегда есть горячая вода. В зал попрошу не спускаться – чревато.

– Спасибо. Разбудите меня утром пораньше.

– Да, с рассветом будь готов отправиться. И еще одно, – сказал трактирщик, понизив голос, – справа от тебя через два номера находится комната приора. Не попадайся ему на глаза, даже близко туда не подходи – он параноик.

Хоть Ноланд ни разу не встречался с приором ордена, по спине пробежал холодок плохого предчувствия.

– Он сейчас там? – спросил Ноланд шепотом.

– Скорее всего. Приор не проводит время с младшими офицерами в зале. Он предпочитает приглашать их в свои апартаменты и орать, – сказал трактирщик и ссутулившись ушел, что-то бормоча под нос.

Превозмогая желание тут же повалиться на сенник, Ноланд решил освежить географические познания и отыскал на столе карту северной Эпимахии клеттов. Он с величайшей аккуратностью извлек ее из общего вороха и расстелил на поверхности стола. Гостиница "Эпос" нашлась без проблем – на ней пересекалось больше половины маршрутов.

Ноланд достал из рюкзака собственную карту и отметил координаты гостиницы. Четкое понимание своего местонахождения придало уверенности, несмотря на временность стоянки и опасное соседство с рыцарями. С начала Пятой эпохи орден стал орудием Культа баалов и подчинялся, помимо своего Великого магистра, понтифику Луарции. Все рыцари – убежденные баалисты, и ничего хорошего ожидать от них не следует. Зачем они разыскивают его отца?

Официант принес обед и корзину с дорожной провизией. Ферапонт не поскупился, и рюкзак Ноланда потяжелел вдвое, превратившись в